Музеи переживают сегодня настоящий бум посещаемости. Не каждый музей, но музеи в целом. По данным Министерства культуры Франции, например, количество посетителей французских музеев выросло с 45 млн в год в 2005-м до 63 млн в 2013-м. Эта ситуация особенно наглядна в музеях-гигантах и одинаково проявляет себя в Париже, Лондоне, Мадриде или СанктПетербурге.
В связи с этим в профессиональном сообществе все чаще задают вопрос о предельной нагрузке. Действительно ли должны все иметь доступ к музеям? Слоган «музей для всех» стал настолько общеупотребимым, что вряд ли кто отважится поставить после него знак вопроса. Никто не посмеет приводить аргументы в пользу того, что та или иная часть населения не может найти себе места в общественном музее. И все-таки есть ли пределы?
В XXI веке благодаря распространению Интернета и социальных сетей, как правило, каждый приходящий в музей уже в той или иной степени знаком с его архитектурой и экспонатами еще до своего первого визита. Строго говоря, это почти всегда и является причиной визита. Все музеи заявляют, что ориентированы в своей работе на самую широкую публику — местных жителей, семьи с детьми, туристов, мигрантов.
Но как обеспечить такую наднациональную политическую нейтральность с требованиями соответствия тенденциям формирования мультикультурного общества? Как преподнести музейный контекст так, чтобы соответствовать запросам аудитории разного возраста и совершенно разного уровня образования? Чтобы быть одинаково интересными для знатока, ребенка, пожилого человека, представителя иной культуры и посетителя с различными физическими нарушениями?
В музеях всего мира ищут ответы на эти вопросы на своих выставках, экспериментируя в области «универсального дизайна», графических и сценографических решений. Немаловажно и то, что кризис в экономике заставляет нас не забывать о проблемах финансирования. Ведь зачастую речь идет о предоставлении услуг для очень немногочисленных в процентном отношении групп аудитории. По финансовым причинам мы не можем одинаково хорошо обеспечить информацию на многих иностранных языках, в том числе на родных языках многоязычных мигрантов.