Музейная экспозиция, создающаяся как произведение экспозиционного искусства, на настоящем этапе своего развития сформировалась под влиянием разнородных явлений. Наиболее существенные компоненты, в преобразованном виде вошедшие в плоть и кровь современных экспозиционных решений — советская архитектура международных выставочных павильонов, советские традиции художественного оформления выставок, международный опыт привлечения ведущих архитекторов для создания художественной концепции выставки, мультимедийные технологии и элементы театральной сценографии. Выставочный дизайн повлиял на экспозиционную деятельность в целом, и когда создаются современные музеи, постоянные экспозиции формируются по тем же законам, что и выставка, но с учетом длительности периода эксплуатации. Современный архитектурно-пространственный синтез в музее — это синтез искусства, науки, технологии и дизайна, осуществляющийся на базе художественной концепции, которая переплавляет все разнородные элементы, сосуществующие на разных уровнях, в единое композиционное и смысловое целое. «В современной экспозиции мы наблюдаем синтез искусств, когда архитектура, объект и философия смыслов, рождают новый образ». [1].
В таком контексте привычная мемориально-патриотическая тематика начинает звучать по-новому, очень современно и нетривиально, и опыт создания компанией «Комбинат музейно-выставочного искусства» («КМВИ») ряда музеев на тему Великой отечественной войны подтверждает последнее утверждение. В данной статье мы хотим подробнее рассмотреть два музея, созданных к 75-й годовщине Победы и открывших двери для посещения летом 2020 года — музей «Битва за оружие Великой Победы» в Белгородской области и Донской военно-исторический музей в Ростовской области. Экспозиции новых музеев позволяют обратиться к новым аспектам восприятия военной тематики. Привычным и понятным для данного рода музеев является героический посыл, в котором в начале XX века знаменитый культуролог Й. Хёйзинга усматривал отражение представлений, отсылающих еще к эпохе рыцарства, и даже к греческим идеалам калокагатии. Эти представления побуждали на протяжении столетий стремиться к проявлениям воинской доблести как к некоему базовому аскетическому идеалу: «…будоражащий выход за пределы собственного эгоизма в тревожную атмосферу риска для жизни, глубокое сочувствие при виде доблести боевого товарища, упоение, черпаемое в верности и самоотверженности» [2].