Наша страна столкнулась с проблемой противостояния имущественных интересов между церковью, государством и музеями гораздо позже многих европейских стран. Мы имеем колоссальное преимущество – перед нами – весь европейский опыт: можно воспользоваться наиболее удачным. Это позволило бы избежать фатальных для культурного наследия ошибок. Ведь, как известно, лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих собственных. Но почему-то мы опять наступаем на грабли…
В Германии, как и в России, отношения церкви и государства никогда не были идеальными. Они прошли сложный путь эволюции. Сначала в XVI веке католическая Германия была потрясена религиозными преобразованиями Мартина Лютера, основоположника протестантизма, который перевел Библию на немецкий язык и способствовал большим изменениям в отправлении религиозного культа в эпоху Реформации. Пережила Германия и «секуляризацию» церковного имущества, правда, на столетие позже, чем Россия, после заключения Имперской депутации1 – последнего указа Священной римской империи, изданного на последнем же заседании Рейхстага 25 февраля 1803 года в Регенсбурге. По этому закону все постройки и имущество монастырей, аббатств и других церковных учреждений перешли в ведение государства, где и находятся до сих пор. Таким образом, все культурное наследие религиозного характера, будь то архитектурные сооружения или предметы культа, созданные до 1803 года, являются государственной собственностью.
Двадцатый век внес в отношения церкви и государства в Германии новую правовую компоненту. По окончании Первой мировой войны, в 1919 году, Веймарское национальное собрание2 законодательно отделило церковь от государства (статьи 136 и 139 Веймарской конституции), гарантировав религиозную свободу, нейтралитет государства и свободу самоопределения всем религиозным сообществам. Религиозная практика была объявлена не частным, а общественным делом, не относящимся, однако, к государству. Эти статьи конституции вызывали критику. Так, некоторые немецкие земли заключили прямой договор с римско-католической церковью, регулирующий их взамиоотношения: Бавария – в 1924 году, Пруссия – в 1929, а земля Баден – в 1932 году. Эти государственноцерковные договоры называются Конкордатами. К 1933 году стало ясно, что назрела необходимость в общегосударственном договоре Германии и Рима. 20 июля 1933 года между Святым престолом и Германским Рейхом был заключен Конкордат, состоящий из 34 статей. Практически, нет такой области взаимодействия государства и церкви, которой бы он не коснулся. Статья 17 посвящена регулированию вопроса собственности. В приложении к статье сказано, что государственные сооружения и земельные участки (а надо отметить, что в результате секуляризации 1803 года все церковные владения перешли к государству), в соблюдение существующих договоров остаются в пользовании церкви до тех пор, пока они служат религиозным целям. Конкордат имеет юридическую силу по сей день. Аналогичным образом строятся отношения немецкого государства и с протестантской (евангелической) церковью.