Что определяет, кем мы являемся? Наши привычки? Наши эстетические вкусы? Воспоминания? Нажимая эту кнопку, я бы ответила, что если глубоко внутри меня есть какая-то часть, которая определяет, кто я, то, конечно, это мои моральные ценности — глубоко укоренившееся чувство правильного и неправильного.
И все же, как и у многих других людей, которые говорят более чем на одном языке, у меня часто возникает ощущение, что я становлюсь немного другой, разговаривая на иностранном: более напористой — на английском, более расслабленной, когда говорю на французском, и более сентиментальной в разговоре на чешском. Может ли быть, что наряду с этими отличиями мой моральный компас также работает иначе — в зависимости от языка, который я использую в данное время?
Психологи, изучающие моральные суждения, очень заинтересовались этим вопросом. Несколько недавних исследований были сосредоточены на том, как люди думают об этике на неродном языке, например во время общения среди группы делегатов в Организации Объединенных Наций с использованием общеупотребительного лингва франка. Полученные данные свидетельствуют о том, что, когда люди сталкиваются с моральными дилеммами, они действительно реагируют иначе, рассматривая их на иностранном языке, в отличие от того, как они решают подобные дилеммы на родном.
В исследовании 2014 года, которое проходило под руководством Альберта Косты, волонтеры сталкивались с моральной дилеммой, известной как «проблема вагонетки» (trolley problem). Представьте, что по рельсам мчится вагонетка к группе из пяти человек, не способных сдвинуться с места. Вы находитесь рядом с переключателем, который может перевести стрелки и направить тележку на другие рельсы, тем самым спасти пять человек, но в результате погибнет один человек, стоящий на боковых рельсах. Вы нажмете переключатель?
Большинство людей говорят «да». Но что, если единственный способ остановить тележку — сбросить крупного незнакомца, который стоит на пешеходном мосту, на пути? Как правило, респонденты очень неохотно говорят, что они пойдут на это, при том что в обоих случаях один человек будет принесен в жертву ради спасения пяти. Но Коста и его коллеги обнаружили, что предложение волонтерам разрешить дилемму на языке, который они изучали как иностранный, резко увеличивает количество готовых столкнуть человека ради жертвы с пешеходного моста — менее чем с 20% респондентов, согласившихся на своем родном языке, до 50% тех, кто использовал иностранный (и для тех, и для других родным был испанский, а иностранным языком был английский; носители английского как родного также были включены в исследование, но для них иностранным был испанский язык; результаты оказались одинаковыми для обеих групп, и это демонстрирует, что эффект касается именно использования иностранного языка в подобных ситуациях, а не конкретно английского или испанского).