* Исследование выполнено при поддержке гранта Российского научного фонда № 23-1801007, https://rscf.ru/project/23-18-01007/; Русская христианская гуманитарная академия имени Ф.М. Достоевского.
В конце августа 1934 г., в дни работы Первого Всесоюзного съезда советских писателей, в дневнике М.М. Пришвина появляется запись: «Вот меня запросили на съезде, о чем мог бы я сказать со съезда по радио, и я ответил: — Скажите, что мы ждем от правительства второго шага: первым шагом было 23 Апреля»1. Для историка русской литературы XX в. очевидно, что автор дневника отсылает нас к 23 апреля 1932 г., к выходу в свет постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций».
Необходимость принятия такого постановления виделась в том, что в подходе к государственному строительству (в том числе к вопросам искусства и литературы) руководство партии отходило от принципа доминирования чисто пролетарской идеологии в сторону формирования общенациональной идеологии нового типа в соответствии с формированием новой общности — советского народа. «В настоящее время, — отмечалось в документе, — когда успели уже вырасти кадры пролетарской литературы и искусства, выдвинулись новые писатели и художники с заводов, фабрик, колхозов, рамки существующих пролетарских литературно-художественных организаций <...> становятся уже узкими и тормозят серьезный размах <...> художественного творчества»2. Отметим попутно, что такое решение, инициированное лично вождем, видится первым шагом к разгрузке самой партии от ряда изначально принадлежащих ей функций, к той задуманной в последние годы жизни И.В. Сталина реформе системы управления, когда часть функций госуправления предполагалось переложить на государственные и общественные организации. В данном случае органами регулирования литературного процесса должны были стать творческие союзы. Новая политика в области литературы и искусства вызвала опасения поклонников полной свободы творчества, что, дескать, теперь всех загонят в один «колхоз», а с другой стороны — постановление ударило по левому «пролетарскому» крылу советской литературы, лишив его возможности доминировать в идеологическом плане и осуществлять диктатуру. Естественным образом поворот от классового к общенациональному идеологическому принципу встретил определенное сопротивление и активных участников революции и Гражданской войны, им это показалось отступлением от идеалов, за которые боролись совсем недавно. Будущее показало, что правда была на стороне И.В. Сталина, ибо речь шла о строительстве мощного в экономическом и военном отношении государства, причем с опорой на целый ряд традиционных общенациональных духовных ценностей, от которых поспешили отказаться во время революции и за которые «отвечали» литература и искусство.