Появление массового индустриального общества, как известно, связано с рядом трансформаций в экономической и социально-политической сферах. Формирование крупных форм конвейерного производства в XIX в. требовало привлечения значительных трудовых ресурсов и приводило к достаточно интенсивной трудовой миграции — из деревни в город. Эти процессы привели к колоссальной по масштабам десоциализации и маргинализации населения.
Так, в Москве за период 1890–1900 гг. в количество рабочих увеличилось на 47%. Еще более впечатляющими масштабы роста числа рабочих были в Санкт-Петербурге, только на Путиловском металлургическом заводе увеличившегося с 2 306 человек в 1885 г. до 12 441 человек в 1900 г. Естественно, что этот рост осуществлялся за счет трудовой миграции и притока крестьян-переселенцев, составлявших в Москве и Санкт-Петербурге их числа всех оплачиваемых рабочих мест от 20 до 25%. В 1920-е гг., в период индустриализации, эти цифры возросли — причем, наряду с теми, кто переселился в город на постоянное жительство, производства наполнялись теми, кто приезжал в города на заработки и в качестве мобилизованных на короткий срок по трудовым разнарядкам. Так, на Петроградских предприятиях в 1920-е гг. вместе с «коренными» рабочими трудились и «трудмобилизованные» — они рекрутировались в сельской среде и направлялись на заводы и фабрики по трудовому набору. В этот период таких рабочих насчитывалось около 8 000 [1, c. 11]. Конечно, их труд был низко квалифицированным, и он использовался на подсобных работах — на уборке, погрузке, в строительстве, для подвоза дров, на земляных работах.
Эти «пришлые элементы», выступающие как маргинальные группы, составляли до 70% от общего числа рабочих на предприятии [8]. Они противостояли «рабочим-коренникам» как политически равнодушные, социально автономные, как идеологически пассивные, как не способные к инициации любых — и социально-политических и трудовых инициатив. Еще одним важным качеством этих социальных групп была их замкнутость, доверие к представителям только своей среды, традиционализм, консервативность. Бывшие крестьяне оставались самой конформной частью рабочих, отказывающейся не только от активной политической жизни, но и — довольно часто — от участия в забастовках [11, c. 26].