Статья поступила 07.06.2019
Возникновение возрожденческого идеала человека как самодовлеющего «венца творения», целью существования которого было объявлено счастье, состоявшее в реализации всех его потребностей, было отнюдь не реакцией на якобы отрицавшее человеческое достоинство «темное» Средневековье. Не был Ренессанс и «безбожным возрождением идолов язычества». Все несколько сложнее. Во-первых, «новая аристократия» — правители итальянских городов-государств были абсолютно покорены образами цезарей и патрициев, стремясь для укрепления своей власти создавать во Флоренции и Генуе собственный Рим в миниатюре. Во-вторых, изначально отделив неодушевленный тварный мир (объект) от его Творца (субъекта), христианская схоластика заложила получившую свое развитие в период Ренессанса современную научную картину мира и пришла к выводу о том, что «если власть Божья сосредоточена и явлена в зримой природе, то сама природа — развернутый свиток, хранящий замысел Божий» (Н. Кузанский). Изучение природы тем самым и, конечно, изучение образа Божьего — человека изначально было продиктовано стремлением к познанию воли Создателя о нас и о мире. Человек как подобие Божье находится в центре христианского космоса. Человек — возлюбленное творение Бога, и свободная воля этого творения неприкосновенна для всемогущего Бога. Мир сотворен Богом и отдан во владение человеку. Бог становится человеком, позволяя ему не просто увидеть, коснуться себя и назвать себя по имени, но и принять завещанную ему Божественность через добровольно принесенную жертву Бога. Что может быть более антропоцентричным, чем воскресение Лазаря и самого Христа? Если рассмотреть эту картину достаточно пристально, то утверждение о том, что принесенный Ренессансом из Античности высокий гуманизм преодолел мракобесие Средневековья, становится просто смешным, поскольку утверждаемое светским гуманизмом как достижение человеческое достоинство изначально было дано нам в образе и подобии Божьем и Богочеловеческой природе Христа. Возрождение любуется человеком как царем вселенной, обожествляя его самого по себе. Ренессанс создает культ человеческого. Человекобожие вместо Богочеловека, как говорил об этом В. Соловьев. Медичи и Борджиа, подобно Цезарю Августу, радостно начинают вести свою родословную от античных богов. Не в последнюю очередь поэтому Давид Микеланджело с лицом Лоренцо Медичи куда больше напоминает Аполлона, чем библейский персонаж. И хотя «Рождение Венеры» Боттичелли является аллегорией души, выходящей из крестильной купели, Ренессанс отдает явное предпочтение «Нимфам, сильфидам и прочим духам», против которых не устоял даже Парацельс.