Развитие прикладной культурологии как значимой составляющей культурологического познания, как и на стадии своего оформления и «кристаллизации», сохраняет в качестве одного из принципиальных вопросов для дальнейшей разработки проблему сопряжения концептуально-теоретической схемы объекта / предмета изучения и той «технологически» пригодной модели, на которой может строиться конкретное прикладное культурологическое исследование. Этот аспект является важной компонентой работы по развитию методологической базы прикладных исследований не только в области культурологии, но и в других сегментах социально-гуманитарного познания, представители которых также не раз отмечали, что, являясь базисным для развития прикладного знания, этот вопрос остается весьма проблемным и недостаточно продвинутым. На протяжении десятилетий проблема достижения реальной связи между теоретическими штудиями и практическими исследовательскими действиями, обеспечения трансформации концептуального знания в прикладное, но при этом научно-фундированное присутствует в «повестке» социально-гуманитарных дискуссий, ведущихся практически во всех областях социального и гуманитарного блока [5–7; 9; 12]. Важно подчеркнуть, что, акцентируя этот аспект, мы имеем в виду не столько процесс развития самих исследовательских практик — его количественные показатели весьма масштабны, хотя далеко не всегда совпадают с качественными, о чем также говорят представители разных наук [8]. Речь идет именно о разработке оснований таких исследований, об их концептуально-методологической обеспеченности.
Независимо от степени артикулированности данной проблемы в рамках той или иной школы/традиции, связанных с изучением культуры, она неизбежно присутствует (пусть даже и в латентном варианте) в любой из них, когда практическая ориентированность (хотя бы в той или иной мере, пусть не в целом, а лишь в какой-то отдельной подсистеме знания) так или иначе заявлена или просто даже подразумевается. Конечно, эвристический потенциал разных направлений в изучении культуры для прикладной культурологии не равнозначен, как и различен сам характер их влияния. Одни из них могут рассматриваться как своего рода методологические опорные конструкции (например, структурно-функциональный подход, семиотика культуры, игровая концепция культуры и др.); другие стали благодатной почвой для исследований прикладного характера уже в силу самой их проблематики (например, гендерный анализ, культурная география, лингвокультурология и др.); третьи в силу своей базовой ориентированности на социально актуализированную проблематику имманентно содержали импульс выдвижения практико-ориентированного подхода (например, «культурные исследования»). Очевидно, что названные теоретико-методологические традиции по своей значимости выходят далеко за рамки их «навигационного потенциала» именно для прикладного культурологического анализа. Однако, даже не будучи с ним непосредственно сопряжены (и концентрируясь главным образом на разработке теоретикопознавательных аспектов), названные подходы дают своего рода концептуально-методологические лекала для научного обоснования прикладных исследований. Позволю себе использовать этот термин исходя из его определения в «Большом толковом словаре» (лекало — чертежный инструмент для вычерчивания кривых линий) и той непрямой связи, которая соединяет теоретические концепции и конкретные прикладные исследования.