Статья поступила 14.02.2020
Фольклорные жанры являются начальными способами отражения исторической действительности и первыми формами исторического повествования, но они не всегда одинаково отражают реалии, происходившие в разные отрезки времени в истории народа. Все зависит от устойчивости или подвижности тех или иных жанров. Повышенной подвижностью текста отличаются предания, легенды, устные рассказы, сказки, пословицы, поговорки и т.д. В них традиционными являются образ и поступки героя, обрядовые представления либо отдельные поэтические формулы; конкретный же текст зависит от реальных условий общения исполнителя и слушателей.
Важное место в осетинском фольклоре занимают сюжеты, где главный мотив — неизбежность и неотвратимость смерти. Осетинами создана целая серия сюжетов, построенных на идее доказательства предопределенности человеческой судьбы.
Особое место в жанровой системе осетинского фольклора занимают эсхатологические легенды. В жанре легенды (таурæгъ) эсхатологические мотивы, как правило, бытуют в рассказах о сбывшихся предсказаниях.
Рассказы о предсказаниях с эсхатологическими мотивами образуют сюжетное и структурное единство лишь при объединении отдельных текстов с предсказаниями в единый нарратив. Но и при таком объединении текстов сюжет эсхатологических рассказов незамысловат. Сюжет рассказов о сбывшихся предсказаниях представляет собой описание эсхатологической эпохи о грядущих бедствиях, являясь основным, инвариантным эсхатологическим мотивом.
Убежденность осетин в неизбежности и неотвратимости смерти основывается на традиционных верованиях, согласно которым судьба человека предопределена с рождения. Отражением этих верований служат термины, характеризующие особенности веры в неотвратимость судьбы.
Так, термин «карнæ» [карна] обозначает предначертанную судьбой задачу, которую должен выполнять человек от рождения до самой своей смерти [7, с. 345]. Наряду с карна используется понятие «ирисхъæ» («судьба», «предначертание») [7, с. 309].