Истинная параэзофагеальная грыжа пищеводного отверстия диафрагмы (ГПОД) в соответствии с актуальной международной классификацией обозначается как тип II. Отличительной особенностью данного вида ГПОД является сохранение пищеводно-желудочным переходом его физиологического положения, в то время как часть желудка (как правило, его дно) мигрирует выше уровня диафрагмы [1]. Подобный вариант нарушения нормальной анатомии встречается крайне редко, и на его долю приходится менее 1 % всех случаев хиатальных грыж [2]. Ведущими клиническими проявлениями ГПОД II типа является их ущемление ножками диафрагмы либо преходящая обструкция пищевода с развитием явлений органической дисфагии. К более редким вариантам течения истинных параэзофагеальных грыж относится симптомокомплекс обструкции выходного отдела желудка, развивающийся вследствие перемещения в заднее средостение его большей части с последующим аксиальным заворотом.
Важной особенностью истинных параэзофагеальных грыж является сложность их диагностики и дифференциальной диагностики. Хорошо известен тот факт, что с позиции инструментального скрининга патологии желудка в повседневной клинической практике общепринятым методом является эзофагогастродуоденоскопия (ЭГДС). Однако в отношении именно ГПОД тип II ЭГДС обладает минимальной диагностической ценностью [3]. В случае если клиницисты делают упор исключительно на результаты эзофагогастродуоденоскопии, вероятность постановки неправильного диагноза становится крайне высокой.
Описываемый клинический случай иллюстрирует последовательную цепь диагностических и лечебных ошибок, совершенных при обследовании пациентки с большой грыжей белой линии живота вследствие неправильной интерпретации клинической картины и данных инструментального обследования в пользу параэзофагеальной ГПОД в ассоциации с пищеводными и внепищеводными синдромами ГЭРБ.
В апреле 2021 г. в терапевтическое отделение государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская клиническая больница № 13 Департамента здравоохранения города Москвы» в плановом порядке госпитализирована пациентка 1960 г. р. с направительным диагнозом «ГЭРБ с эзофагитом, обострение». При поступлении в стационар больная предъявляла жалобы на ежедневные (до трех раз в сутки) эпизоды приступов тошноты и рвоты съеденной пищей, выраженную осиплость голоса, потерю веса до 10 кг в течение последнего месяца, прогрессирующую слабость.