Я директор одного из старейших театров, основанного в 1926 г., и крупнейшего музыкального театра Дальнего Востока и Восточной Сибири. Ближайший музыкальный театр, подобный нашему, находится в 3 тыс. км от Хабаровска — в Иркутске.
Благодарен за возможность выступить среди столь авторитетного собрания по самой животрепещущей проблеме театральной России — коронавирусной.
У нас на Дальнем Востоке, впрочем как и во всей стране, ситуация развивалась последовательно, но очень динамично.
Сначала в середине марта были введены ограничения по массовости мероприятий — не более 600 человек, и тогда мы стали продавать билеты только в партер, исключив балкон и ложи. Буквально через неделю ограничения были ужесточены до 50 человек, и мы исходили из того, что будем работать только на малой сцене. А еще через два-три дня был введен полный запрет на проведение каких-либо мероприятий.
На встрече с труппой и коллективом театра, экстренно созванной в связи с этим кризисом, для характеристики сложившейся ситуации я использовал термин «прекарность» — ситуация, при которой исключается возможность какого-либо планирования и прогнозирования.
Тогда от коллег звучали вопросы: «Зачем эти меры?», «Что это за коронавирус такой?» Сейчас-то мы понимаем всю серьезность ситуации, но в марте мы думали, даже я думал, что запрет продлится от силы недели две, максимум — месяц.
Сегодня основной вопрос для нашей труппы — когда мы сможем вновь показывать спектакли и давать концерты. Июль? Сентябрь? Декабрь? К сожалению, доверять каким-либо прогнозам от экспертов в части сроков окончания пандемии не приходится. Эта полная неопределенность пугает меня как управленца. Невозможно принять абсолютно никакого управленческого решения.
Карантин и самоизоляция — это несколько очень серьезных вызовов в целом для всего российского театра и, в частности, для Хабаровского музыкального театра.
Вызов экономический — только за период с марта по май нами недополучено порядка 15 млн руб. плановых доходов. У нас впервые за много лет возникла просроченная кредиторская задолженность — до 40 % бюджета театра складывается от собственных доходов (продажи билетов, буфета, гонораров от выступлений), которых сейчас нет вообще.