Результаты Всемирного обзора экономических преступлений за 2018 г., подготовленного PwC, свидетельствуют о значительном росте числа респондентов, компании которых столкнулись с экономическими преступлениями, — с 36% в 2016 г. до 49% в 2018 г. Отмечается, что за эти годы 56% опрошенных компаний увеличили свои расходы на борьбу с экономическими преступлениями.
В России 66% участников опроса сообщили, что за последние два года их компании стали жертвами мошенничества или экономических преступлений (в 2016 г. — 48%). Причем каждая пятая российская компания отметила, что средства, потраченные на проведение расследования, превысили первоначальный ущерб от самого преступления.
Наиболее распространенной формой экономических преступлений в России остается незаконное присвоение активов. Второе место заняли взяточничество и коррупция, опередив мошенничество в сфере закупок товаров и услуг.
Судя по результатам опроса, среди мошенников растет доля руководителей высшего звена. Так, доля топ-менеджеров среди внутренних правонарушителей выросла с 15% в 2016 г. до 39% в 2018 г.
Эта тревожная статистика заставляет задуматься над важными вопросами.
Действительно ли уровень мошенничества вырос или компании стали эффективнее выявлять экономические преступления? Как обстоят дела в компаниях, которые не сообщают о фактах подобных правонарушений? И что предпринимают руководители предприятий и компаний для предотвращения экономических преступлений и борьбы с мошенничеством?
Как в России, так и во всем мире самым распространенным видом экономического преступления является незаконное присвоение активов.
На второе место вышли взяточничество и коррупция (41% по сравнению с 30% в 2016 г.). В России количество респондентов, отметивших взяточничество и коррупцию, на 16% больше, чем в среднем по миру.
Третьим наиболее распространенным видом мошенничества в России являются правонарушения в сфере закупок товаров и услуг, о которых сообщили 35% российских участников опроса. Хотя доля респондентов, отметивших случаи мошенничества в сфере закупок, практически не изменилась с 2016 г. (33%), уровень данного вида экономической преступности по-прежнему выше среднемирового значения (22%).