Статья поступила 10.07.2022.
Откроем в очередной раз знаменитый афанасьевский сборник «Русские народные сказки», перечитаем «Гусей-лебедей» и увидим типичный пример рыночных отношений в произведении фольклора (народного творчества!), составленном задолго до зарождения капитализма, так? Печка просит героиню сказки отведать ее ржаного пирожка, яблоня — дикого яблока, а речка — киселя с молоком. Их настойчивость позволяет нам судить о том, что дело здесь отнюдь не в простой вежливости. Вполне возможно, они нуждаются в том, чтобы созданные ими продукты (как бы их плоды) были потреблены, подобно тому как домашняя корова нуждается в том, чтобы ее доили. Девочка не хочет «доить» печку, яблоню и речку, но под угрозой гусей-лебедей (а она воспринимается почти как угроза физического уничтожения) соглашается на их условия. И так мы можем здесь увидеть обычный рыночный механизм типа «ты мне — я тебе». Для пущего жизнеподобия не хватает одного: чтобы вместо одного ржаного пирожка девочка была вынуждена съесть три — эдакая доплата за срочное спасение. Ничего личного, так решил рынок.
Здесь и остановимся. Мы уже намекнули, что сказка «Гуси-лебеди» значительно старше капитализма, а потому ее ни в коем случае нельзя интерпретировать через призму рыночных отношений. Зато можно через обряд инициации, как нас научил В.Я. Пропп. Соглашаясь «помочь» персонажам сказки, девочка показывает свою взрослость, которая и заключается в готовности прийти на помощь к другим членам коллектива. Потому ее и спасают от гусей-лебедей — теперь она и сама часть этого коллектива. Потому ей можно помочь бескорыстно, а не за «назначенную рынком» цену.
Если уж вспоминать постмодернистов, то только в контексте теории общественно-экономических формаций. В статье «Структура, знак и игра в дискурсе наук о человеке» Жак Деррида, ссылаясь на Клода Леви-Стросса, говорит «об избыточности означающего по отношению к означаемому». Схожие мысли мы встречаем и у Дж. Миллера («Узор ковра»), и у М. Фуко («Что такое автор»). Упрощенно их можно сформулировать следующим образом: смысл любого произведения формируется читателем каждый раз заново при всяком новом прочтении. А поскольку мы, читатели народной сказки, в родо-племенном обществе не жили, зато уже 30 лет живем при капитализме, неудивительно, что наше восприятие взаимоотношений волшебных помощников с героиней заметно ближе к первой интерпретации, чем ко второй, истинной.