В российском законодательстве общее определение обстоятельств непреодолимой силы дано в п.3 ст.401 Гражданского кодекса Российской Федерации, который гласит: «Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств».
Указанная норма не делает следующее:
а) не дает какого-либо перечня событий, которые можно считать обстоятельствами непреодолимой силы;
б) не устанавливает какой-либо регламент взаимодействия сторон договора при наступлении форс-мажора (доказательства форс-мажора, порядок и сроки уведомлений о его наступлении и т.д.).
Указанная норма делает следующее:
а) если договор подчинен российскому праву, п.3 ст.401 ГК РФ работает «по умолчанию», т.е. будет применяться, когда стороны не предусмотрели в договоре свои правила;
б) устанавливает общие признаки форс-мажора: обстоятельства должны быть чрезвычайными и непредотвратимыми;
в) исключает отнесение к форсмажору следующих обстоятельств:
• нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника;
• отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров;
• отсутствие у должника необходимых денежных средств.
Поскольку основные признаки обстоятельств форс-мажора, выраженные в ГК РФ словами «чрезвычайное» и «непредотвратимое», законодателем раскрыты не были, судам долгое время приходилось ориентироваться на известное постановление президиума Высшего арбитражного суда РФ от 21.06.2012 №3352/12 по делу №А4025926/2011-13-230. В нем было установлено, что «под чрезвычайностью понимается исключительность, выход за пределы «нормального», обыденного, необычайность для тех или иных жизненных условий, что не относится к жизненному риску и не может быть учтено ни при каких обстоятельствах».