Искусство как сопротивление

Документ — речь идет об «Основах государственной культурной политики», — ставший предметом в разной степени интенсивного обсуждения в академической среде, — не более чем знак в синтагматической цепочке явлений постимперской\постсоветской реальности в период декомпенсации старинных комплексов. 2014 г. с его главным событием для правящей группы в России — свержением режима Януковича в Украине и столкновением интересов России и Украины — породил невиданный прежде всплеск педагогических инициатив российских законодателей. Исходя из положения, выдвинутого Ж. Рансьером в его работе «Несогласие» и которое мне кажется верным, политика — это учет неучтенных, появление голоса у тех групп, которые ранее не были замечены в качестве сообществ.

Чей голос выводит соло в современном политическом поле России? Поет чиновничество, кажется, теперь осознавшее себя как класс, превратившееся из молчаливого врага государства и подданных в единственную реальную политическую силу, переставшую разделять свои интересы с интересами государства. То, что сдерживается в европейских демократиях сложностью институциональных отношений и общественной активностью, в России стало возможным благодаря исторической недоразвитости общественных институтов и общей мировоззренческой отсталости российской культуры. Мы присутствуем при рождении нового государства, с новым Князем, новой религией и новыми чудесами. Но этот дискурс останется за скобками этого исследования.

Утверждение всякой первобытной власти — это не более чем акт физического насилия, способности одного лишать жизни другого. Биополитика зарождается там, где психопатические личности, утвердив свой авторитет в качестве прямой угрозы жизни, через страх — сохранение жизни в такой системе уже является наградой — приобретают друзей, готовых реализовывать волю Князя в обмен на определенные блага. Эта модель экономических и политических отношений требует легитимации. И здесь на арене появляется еще одно лицо власти — Маг. От него зависит то, насколько эксплуатируемые будут лояльны к несправедливости а в идеале примут эту несправедливость как единственно возможный правильный порядок, в силу обожествления Князя, наделения его атрибутами потустороннего порядка. Две фигуры — Князь и Маг рождают чудо, некую надежду на чудеса, ради которых подданные готовы терпеть лишения с особой лояльностью. Это своего рода испускание «духа свята» первыми лицами «святой триады».