Статья поступила 12.11.2020
Если европоцентристская установка противопоставляла Европу и Азию как мир «цивилизации и варварства», то для русских мыслителей, подвергнувших сомнению данную дихотомию (Н. Данилевский), концепт «Восток» активно и разнообразно использовался в целях самоидентификации России. Если западный ориентализм во многом представляет собой изобретение Востока, то российский при всей своей научной основательности — скорее изобретение самой России. Если Европа воспринимала Восток по принципу своей противоположности, как в формулировке Р. Киплинга «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и никогда им не встретиться», то Россия сознавала свое близкое родство с Востоком, не только географическое, но и духовное. Д. Менделеев характеризовал Россию как «особый срединный мир, лежащий между Европой и Азией».
В то же время изначально русский ориентализм играл роль разновидности вестернизации. К примеру, Монплезир Петра I — это в значительной мере сколоченный русскими мастерами по петровским лекалам «мой Восток», знаменитое путешествие Екатерины II в Крым было движением и на юг (географически), и на восток (культурно), и на запад (политически), а приобщение Пушкина к Востоку осуществлялось посредством байронизма. Мы еще вернемся к замысловатым и нелинейным культурным векторам.
В центре внимания монографии Е. Шахматовой находится восточная составляющая процесса поиска синтетической формы нового искусства в эпоху русского Серебряного века. Следуя алгоритму Ренессанса, культурная элита России обратилась тогда к дохристианским, индо-арийским корням культуры, находя свою прародину в «Индии духа», а затем и в легендарной Гиперборее. При этом Е.В. Шахматова уделяет внимание и процессам «вытеснения» архаических пластов памяти посредством изучения «туранского элемента», вошедшего составной частью в русскую культуру еще в татаро-монгольский период отечественной истории. Да, евразийство — составная часть, порождение и в чем-то продолжение русского Серебряного века!