С момента избрания Дональда Трампа 47-м президентом США мир круглые сутки следит за новостями из Северной Америки. Серьезным вызовом для мировой экономики стали инициативы новой американской администрации по радикальному повышению тарифов на поставки в США товаров практически из любой страны. Скажем, на китайские товары Вашингтон ввел пошлину в 145 %, а Пекин в ответ установил тарифный порог для американских товаров в 125 %.
С большинством стран (начиная с главного союзника — с Великобритании) в итоге были достигнуты соглашения или начаты переговоры о снижении накала тарифных боев до допустимого уровня. Даже в торговой войне с Китаем наступило некоторое перемирие. Однако бизнес в разных уголках планеты, что называется, намек понял: работа на рынке США отныне так или иначе должна быть связана с производством и созданием рабочих мест в самих США. И пострадавшими тут могут оказаться не «азиатские тигры», а ближайшие соседи США на континенте — Канада и Мексика, а также близкие военно-политические партнеры Штатов из Европейского союза.
Наблюдая за происходящим, кажется, что во всех этих маневрах нет логики или глубинных смыслов. Однако это далеко не так. Трамп как игрок, бизнесмен и прагматик, по сути, формирует новую американскую внешнеполитическую и внешнеэкономическую идеологию, основанную не на абстрактных ценностях «свободы» и «демократии», а на экономических интересах и глобальных экономических стратегиях.
Зачем платить за безопасность Европы, если страны ЕС фактически наживаются на экспорте в Штаты? Зачем ввязываться в вооруженные конфликты на другом конце света, если позитивный результат не предрешен, а выгода неочевидна? У Трампа даже есть вопросы к Израилю, который всегда пользовался особым расположением Белого Дома. В конце концов, зачем ругаться с арабскими странами, многие из которых по-восточному богаты, да и с Ираном, в принципе, можно договариваться…
Конечно, Америка Трампа остается ястребом. Иное дело, что направления ударов в политико-экономических конфликтах перестают быть предопределенными, а противниками могут оказаться вчерашние друзья и союзники. В этом, собственно, и состоит основа новой глобальной экономической политики США: важно, что выгодно, перспективно то, что укрепляет экономику, инвестиции, в том числе в глобальную безопасность, должны приносить прибыль. По сути, мы наблюдаем фундаментальное установление идеологии доллара как базовой ценности американской политико-экономической доктрины на международной арене.
Вероятно, можно ожидать пересмотра списка стран, которые США считают своими друзьями с далеко идущими выводами и последствиями. Давайте посмотрим на некоторые принципиальные для Штатов особенности в преломлении к международным отношениям.
Во-первых, какие страны являются крупнейшими держателями американских государственных облигаций, продажа которых обеспечивает финансирование рекордного американского долга? На конец 2024 г. главными игроками в этой части были Япония, Китай и Великобритания. Вместе все трое держат облигаций на сумму, сопоставимую с триллионом долларов, что, разумеется, существенно содействует устойчивости американской экономики.
Во-вторых, несмотря на снижение доли американского доллара в мировых золотовалютных резервах до 58 % по итогам прошлого года, значение американской валюты в национальных резервах по-прежнему колоссально. И здесь также сформировался список стран, сотрудничество с которыми для Штатов будет иметь особое значение. Можно снова вспомнить Китай и Японию, добавить Индию, Германию, Саудовскую Аравию, Южную Корею и др.
В-третьих, какие страны являются крупнейшими покупателями американского оружия? Саудовская Аравия, Австралия, Южная Корея, Япония, Великобритания, отдельные страны Персидского залива и Европейского союза… Аналогично можно проанализировать крупнейших потребителей, например, американского СПГ. В списке — Великобритания, Германия, Франция, Нидерланды, Япония, Южная Корея и др.
Если вы думаете, что обозначенным образом мы сформировали список друзей Америки, то это далеко не так. Уместно говорить скорее об объектах американской международной политики. От этих стран зависит благосостояние граждан США, а значит, Трамп будет не дружить с ними, а использовать их, оперируя излюбленными инструментами: то угрожая кнутом, то обещая пряник. По сути, тесное сотрудничество со Штатами в экономической сфере сейчас для многих государств становится испытанием, от которого они, как правило, отказаться, увы, не в состоянии. Как уже отмечалось выше, чем интенсивнее и ближе экономические отношения со Штатами, тем выше зависимость такой страны от США и доллара, а значит, и американские меры воздействия на ее политику и экономику будут значительными.
Если посмотреть даже на отрасли новой экономики, то здесь картина будет схожей. В условиях глобальной конкуренции США и Китая Америка так или иначе будет навязывать свои глобальные цифровые решения всему миру, в том числе и в искусственном интеллекте. Последний аспект чрезвычайно важен еще и потому, что, применяя в экономике американские платформы ИИ, страны и корпорации не только экономически, но и интеллектуально обогащают Америку, что в современных реалиях имеет особое стратегическое значение.
В заключение отметим, что по большому счету подходы Америки в глобальной политике радикальных изменений не претерпели. Штаты по-прежнему хотят решать свои задачи за счет остального мира. Иное дело, что при Трампе этот принцип приобретает особое фундаментальное значение, доведенное до абсолюта. Хотелось бы предостеречь всех нас в России от соблазна и иллюзий чрезмерно крепких объятий с американскими «партнерами». К счастью, степень зависимости современной российской экономики от США стремительно снижается, а значит, набор инструментов влияния на Россию у Штатов невелик и предсказуем.