Статья поступила 23.03.2016 г
В период осложнения культурной ситуации во всем мире важно учиться представлять себе мысленные схемы, желания, намерения других. Подобное представление — а может быть, понимание — приветствуется как в частном и повседневном, так и в групповом, а подчас и кросскультурном контексте уже потому, что, возможно, составляет одно из условий общественной безопасности. Отсюда и пробуждающийся междисциплинарный интерес к достаточно старым проблемам и темам. Среди них — «чтение мысли» (mindreading), спор о врожденной, либо приобретенной человеческой способности судить о ментальных состояниях других («теория рассудка» — theory of mind), умение определять мотивы «молчаливых» поступков и, шире, невербального поведения тех, с кем мы делим непосредственное культурное пространство («фолк-психология», если так можно перевести англоязычное словосочетание “folk psychology”).
Все перечисленное может относиться к одному и тому же предмету. Но фолк-психология, в отличие от «чтения мысли» и «теории рассудка», более последовательно связывается пишущими о ней представителями школы философии сознания, этнопсихологами, социологами, аналитиками культуры (в рамках междисциплинарного проекта cultural studies) с использованием языка, подразумевая не только мысли (или проговаривание «про себя» того, что, как нам кажется, звучит в сознании наблюдаемых нами «других»), но и характерные разговоры вслух о мнениях, желаниях, намерениях. В свете работ Дэниэла Д. Хатто, Мэтью Рэтклифа [13], Тадеуша В. Завидзки [19] фолк-психология представляется либо врожденным свойством Homo sapiens, либо способностью, появившейся в процессе социализации в силу неизбежности вербального и актуального взаимодействия. Так или иначе, условием активизации «фолк-психологической» функции у индивида выступает навык в использовании тех речевых выражений (как правило, клишированных), которые в языке конкретной культуры связаны с намерением, желанием, восприятием, представлением — выражений, которые в современной лингвистике принято называть пропозициональными установками. Лишь в этом случае можно вести речь о фолк-психологии как критичном условии культуросообразной интерпретации причин и цели действий других, и, следовательно, о «сложной высокоуровневой способности, помогающей выжить в динамичном и противоречивом мире» [9. P. 10].