«Разве это дипломатия? Во-первых, это ультиматумы и шантаж. Во-вторых, это полное непонимание нашей позиции, нашего народа и той реальности, сложившейся и закрепляющейся на Земле. Мы по-прежнему, как говорил Президент России В. В. Путин, открыты к дипломатии при понимании, что она будет серьёзной» [19].
(Сергей Лавров)
Первые три года третьей декады XXI в. отличаются небывалым кризисом доверия в международных отношениях и мировой политике. Эти кризисные явления проявляются, в частности, в применении политических, психологических и риторических методов и приемов, которые обычно не свойственны традиционной дипломатической практике и не соответствуют общепризнанным протокольным нормам. К таким «выходкам» относятся, например: использование непроверенной информации и дезинформации, распространение заведомо ложных сведений («фейков»); одностороннее сообщение для СМИ о факте состоявшихся очных или телефонных переговоров, признанных сторонами конфиденциальными; публикация дипломатической переписки, причем не только в виде неофициального перевода, но и копий непосредственных носителей информации (нот, писем, телеграмм и приложений к ним); употребление — правда, как правило, заочное — недопустимых оборотов (обвинения, обзывания, оскорбления, угрозы, шантаж, шутки) в адрес равного или старшего по положению иностранного или международного должностного лица; личная переписка между такими персонами в общедоступных почтовых сервисах, мессенджерах и социальных сетях.
В качестве конкретных примеров таких действий последних лет, оказавшихся в итоге недружественными по отношению к России, можно привести следующие.
2020 год, в самом начале ознаменовавшийся небывалым уровнем сотрудничества и взаимовыручки между государствами в борьбе с распространением новой коронавирусной инфекции, был омрачен предвзятыми политическими оценками, данными большинством западных лидеров по итогам состоявшегося летом того же года общероссийского голосования об одобрении поправок в Конституцию Российской Федерации. К концу года деструктивный тон зарубежных «партнёров» достиг эмоционального накала из-за расследования т. н. «дела Навального» о его предполагаемом отравлении [67]. Именно тогда не национальные, а конвенциональные организации — Совет по правам человека ООН и Технический секретариат ОЗХО — впервые в дипломатической практике опубликовали закрытую коммуникацию на этот счёт с российским внешнеполитическим ведомством [17]. В ответ МИД России обнародовал всё своё досье по данному делу, включая как переписку с упомянутыми многосторонними структурами, так и запросы Генеральной прокуратуры Российской Федерации, адресованные правоохранительным органам Германии, Франции и Швеции [60].