В процессе реставрации ряда икон с изображением Богоматери из частных коллекций и краеведческих музеев Сибири возникла гипотеза не только о необходимости рассмотрения и уточнения стилевого единства работ, приписываемых одному мастеру, но и предположение о постоянном выборе одного прототипа (в случае картины было бы употреблено слово «модель») [7, 11].
Импульс исследованиям придало поступление в апреле 2017 г. реставратору иконописи III категории музея «Царская Пристань» (Тюмень) Н.Э. Косполовой иконы Богоматерь Казанская-малая (17,5 х 14,5 х 2,0).
Благодаря проведенному сравнительному анализу при установлении иконописных аналогов реставрируемого произведения было выделено в одну группу пять произведений, приписываемых иконописцу Михаилу Ковригину: икона Богоматерь Казанская малая (17,5 х 14,5 х 2,0, частная коллекция); икона Богоматерь Тихвинская (~22 х 17 х 1,5, частная коллекция); икона Богоматерь Казанская (~19 х 16 х 1,5, частная коллекция); Богоматерь Троеручица2; (31 х 25,8 х 2,0, Тюменский областной краеведческий музей); Богоматерь Семистрельная (25 х 18 х 1,5, Нижнетавдинский краеведческий музей).
Выбранные иконы относятся к так называемым сибирским краснушкам (название происходит от красно-оранжевых полей этого типа иконописи) [2, 8].
В полной мере исполняя послушание, иконописец не был связан рамками традиционных иконописных школ, географически расположенных далеко от Тюменской вотчины.
Твореные краски не были столь разнообразны в первых сибирских иконописных артелях ввиду дороговизны, на месте изобреталась техника, отвечающая требованиям скорости и сравнительной дешевизны: в письме не использовалось сусальное золото, золото фона символизировал желтый цвет, в крайнем случае, двойник. Заказчик также часто был небогат. Лишенный полноценной возможности цветового звучания в стиле среднерусского иконного письма, сибирский иконописец усиливал монументализм в условиях ограниченного количества красок. Отсюда — лаконизм краснушки, чистота линий, «простота без пестроты», сопровождаемая экстатичностью монументальность и духовная напряженность, восходящая к новгородским и псковским образцам. Это видно по ликам, жестко и мощно очерченным одним молниеносным движением кисти. Лики тюменских краснушек, в частности, кисти Ковригина, тяготеют к сибирскому антропологическому типу: тяжелый подбородок, карие глаза в глубоких глазницах; длинный тонкий нос и крылатые надбровные дуги [2, 5].