— Евгения, вы представитель молодого поколения отечественных театральных режиссеров. Назовите, пожалуйста, три основные тенденции, которые присущи современному этапу развития театрального искусства в России.
— Во-первых, это развитие современной драматургии и отказ от драматургии в «классическом» смысле — современный театр переваривает и адаптирует документальные материалы, прозу и поэзию, использует приемы анкетирования зрителей, интервью и т.д.
Во-вторых, работа с пространством. Огромный всплеск интереса к иммерсивному театру (театру вовлечения), «бродилкам», sightspecifi c-театру. Уже даже в провинции редко кому приходится объяснять, что театр — это не обязательно коробочка сцены и пространство для зрителей с буфетом, туалетом и гардеробом. Да, театр уже не начинается с вешалки и ею не заканчивается.
В-третьих, взаимный интерес и взаимопроникновение театра и других видов современного искусства. Современный танец, медиа, перформанс и инсталляция, музыка и саунддизайн — все это «прорастает» в тело современного театра. «А почему это вообще спектакль, а не какаянибудь там выставка?» — такое уже не носят.
— Вас можно назвать ученицей и последовательницей режиссера Кирилла Серебренникова. Его творчество в последние годы вызывает широкий и противоречивый общественный резонанс. Не считаете ли вы неприятие современного театрального искусства значительной частью аудитории показателем кризиса отечественной культуры в целом?
— Это миф. Нет никакого противоречивого резонанса и нет никакого кризиса отечественной куль туры. На спектаклях Серебренникова (а также Богомолова, Могучего, Бутусова, Волкострелова, Кулябина и т.д.) бывает настолько разная публика, что ее трудно определить как какую-то особую, отдельную часть общества, — студенты и пенсионеры, чиновники и художники, гламурные дивы и школьники. И спектакли все очень разные, нельзя их все подгрести под одну гребенку. А неприятие современного театрального искусства выражают в основном те, кто вообще в театр не ходит, спектаклей не видел, только слышал туманные ужастики из серии «там, в этом театре, все голые по сцене бегают и классику извращают».