– Виталий Васильевич, в чем заключается специфика Энергетической стратегии на период до 2035 г.? В чем ее отличия от предыдущих ЭС?
– В конце октября 2015 г. на Общественном совете при Минэнерго рассматривалась очередная версия Энергетической стратегии на период до 2035 г. Отмечаю, что это не просто скорректированный и пролонгированный вариант предыдущей стратегии с учетом новаций в мире и в стране и изменений мировой конъюнктуры, а принципиально новый документ, имеющий существенные отличия. Это шестая стратегия, в разработке которой я участвовал, поэтому я могу их сравнивать.
Несмотря на критику, нельзя недооценивать полезность этих документов для своих периодов времени. В текучке дней энергостратегии создавали определенное целевое видение на перспективу 10–15–20 лет. Это было важно как в период выхода из кризиса 1992 г., как в начале 2000-х гг. в период разработки и существенного обновления Энергостратегии до 2020 г., так и сегодня, когда мы попали в очередной кризис, найти вектор, приоритеты дальнейшего энергетического развития.
Известно спорное утверждение, что стратегии нужно разрабатывать в период экономической стабильности, благополучия, когда пройден период кризиса. Я полагаю, стратегия имеет особое назначение как раз в кризис – в некой нулевой точке, из которой может быть выходом: или стратегией выживания, или стратегией развития.
Энергостратегия-2035 – это стратегия развития. Целевой сценарий содержит прогноз, в котором до 2022 г. осуществляется преодоление сложных моментов рыночной конъюнктуры, связанных с санкциями, ростом конкуренции, снижением спроса, инвестиций, когда ниша для экспортных энергопоставок существенно сокращается, идет стагнация экономики.
Некоторые эксперты делают вывод, что нужно в стратегии продолжать демонстрировать нулевые темпы роста. Наша позиция иная – надо стремиться в «светлое будущее», демонстрировать развитие экономики. Но не как лозунг или «хотелки», а с обоснованием предлагаемых решений. Только знание будущего позволяет нам ориентироваться в настоящем.