Едва ли другим болезням в истории было дано так много разных названий, как эпилепсии: «падучая», «геркулесова болезнь», «божественная болезнь» и др. На протяжении многих веков люди были озабочены этим заболеванием, и наш век — не исключение.
Согласно данным ВОЗ, около 50 млн человек в мире страдают эпилепсией, однако это число не отражает реальное количество больных. Это во многом связано как с гиподиагностикой самого заболевания, так и с предрассудками и страхами пациентов и их родственников, скрывающих недуг [1]. Тем не менее по результатам последних зарубежных эпидемиологических исследований известно, что распространенность эпилепсии в мире в среднем составляет 6,38 на 1000 населения, а заболеваемость — 61,4 на 100 тыс. населения в год. Эти цифры были ниже в странах с высоким уровнем дохода (5,49 на 1000 и 48,9 на 100 тыс. соответственно) и выше в странах со средним и низким уровнем дохода (6,68 на 1000 и 139 на 100 тыс. соответственно) [2, 3].
Согласно данным крупного эпидемиологического исследования, проведенного в 2010 г., распространенность эпилепсии в Российской Федерации в среднем составляет 3,4 на 1000 населения. При этом в европейской части России этот показатель был ниже (2,82 на 1000 населения), чем в Сибири (4,12 на 1000 населения). Подобное различие связано с демографическими показателями, экономической обстановкой и культурой обоих регионов [4].
Известно, что при правильно подобранной терапии противоэпилептическими препаратами (ПЭП) и изменении образа жизни можно достичь полного контроля над приступами. К сожалению, в настоящее время, несмотря на разнообразие ПЭП и схем их комбинации, ответ на терапию наблюдается только у 60–70 % больных. По данным различных исследований, от 20 до 40 % пациентов страдают фармакорезистентной эпилепсией [5–7]. ILAE в 2010 г. сформулировала четкие критерии фармакорезистентности:
1) сохранение приступов при использовании двух и более схем лечения ПЭП;
2) возникновение хотя бы одного приступа в месяц в течение 18 месяцев наблюдения;