Статья поступила 23.10.2019
«Я воссоединю две половины / Моей больной раздвоенной души!» (1969) [5, с. 275–277], — клянется герой Высоцкого. Но это и несбывшееся желание самого поэта-исполнителя, не знавшего пути «воссоединения».
Проблема раздвоения творческой личности привлекает сегодня исследователей [2]. В психиатрии утверждается, что раздвоение — это психическое расстройство, при котором человек может иметь два эго-состояния или более [22]. Психоаналитики связывают возникновение второго «я» с перенесенными в детстве психическими травмами, когда на контакт с тревожной реальностью, спрятав эго в глубину бессознательного, выходит демоническая самость [11]. Литературоведы исследуют демонического двойника как «черного человека»: Пушкина [16], Есенина, — и, расширяя обзор, находят мотивы демонического двойничества у К. Батюшкова, Н. Гоголя, В. Даля, А. Майкова, Ф. Достоевского, А. Толстого, А. Чехова, И.В. Гёте, Г. Гейне, Э.Т.А. Гофмана, Г. Ибсена, А. Мюссе, Э. По, Р.Л. Стивенсона, А. Шамиссо и др. [12]. Обнаруживают демонического двойника и у В. Высоцкого [23]. Полагают, что лирическому герою Высоцкого порой противостоит «враждебное ему другое “я”» [16]. А М. Раевская считает, что незадолго до смерти у Высоцкого началось «раздвоение личности» [23]. Нас интересует раздвоение не столько личности, сколько «творящей души» поэта и актера Владимира Высоцкого.
Природа таланта актера, его «творящей души» — важнейший предмет интереса К.С. Станиславского, строителя театра «жизни человеческого духа» роли [27, с. 25]. Станиславский явно исходит из христианского представления о тройственной структуре личности: дух, душа, тело [1]. Его интересует «творящая душа» [27, с. 251], душа «творящего артиста» [27, с. 255], которая представляет собой некое внутреннее пространство, в котором протекают скрытые процессы творчества. Это пространство наполняют «всевозможные зрительные образы, живые существа, человеческие лица... пейзажи... предметы». Все это можно увидеть «внутренним зрением» [10, с. 322], «глазами своей души» [27, с. 120]. Внутреннее пространство души заполняют и «всевозможные звуки, мелодии, голоса, интонации и проч.» [29, с. 87], их можно услышать «внутренним слухом». С внутренней жизнью артиста связаны и световые проявления: внутренний свет, возникающий в моменты «оживления» предлагаемых обстоятельств роли, как «световые пятна в темноте» [29, с. 71]. Важную роль в подобном «освещении» играет воображение, которое «горит и сверкает» [27, с. 53]. Ощущение жизни роли возбуждает в душе артиста «внутренний нагрев», «кипение», необходимое для процесса «творческого познавания» [29, с. 316].