В современном мире феномен домашнего насилия продолжает быть значимым и многоаспектным вызовом для обществ всех уровней социо-экономического, политического, и культурного прогресса, демонстрируя свою универсальность и сложность. Различные выражения семейного насилия наблюдаются в широком спектре, что подчеркивает необходимость его детального анализа и глубокого понимания. Важно подчеркнуть, что проблематика домашнего насилия не коррелирует напрямую с экономическим состоянием, социальным статусом или этнической принадлежностью лиц, что подтверждено официальными исследованиями.
В аналитическом обзоре Э. Гидденса поднимается вопрос о многофакторности происхождения домашнего насилия [2]. Ключевыми элементами, способствующими его распространению, выделяются комплексные взаимодействия эмоциональной насыщенности и интимности, присущие динамике семейных отношений. Отмечается, что прочность семейных связей неразрывно связана с глубокими аффективными переживаниями, где амбивалентность чувств любви и ненависти — часто представляет собой плодородную почву для возникновения конфликтов. В таком случае, даже обыденные ссоры могут превратиться в затяжные конфликты, что в иных социальных условиях могло бы не иметь столь же глубоких последствий.
Дополнительно, акцентируется внимание на роли отношения других взрослых членов семьи к проявлениям домашнего насилия, где их терпимость или даже одобрение могут значительно усугублять ситуацию.
В контексте анализа явлений социально одобряемого насилия в домашней обстановке, исследования указывают на его потенциально ограниченное проявление и объем. Однако не следует недооценивать вероятность его эскалации в более тяжелые и угрожающие формы. Примером такого явления может служить легкомысленное отношение к физическому наказанию, например, пощечине или шлепку, которое в бытовой обстановке часто не встречает осуждения и не интерпретируется как акт насилия, в отличие от аналогичных действий, совершенных вне домашней среды.