Теоретические знания о клинических исследованиях, приобретаемые потенциальными участниками из внешних источников информации, не обеспечивают всестороннего понимания этой области медицины. Только непосредственное участие позволяет в полной мере ознакомиться со всеми аспектами проведения исследования. Во время исследования добровольцы находятся под наблюдением медицинского персонала, располагаются в палатах медицинского учреждения и взаимодействуют с другими участниками. Специфика прохождения каждого из перечисленных этапов формирует общее впечатление добровольца об исследовании. Эмоциональная окраска, с которой доброволец впоследствии транслирует свой опыт другим потенциальным участникам, напрямую зависит от характера этого восприятия и, в свою очередь, может как привлечь, так и оттолкнуть их от участия в исследованиях [1–20].
По данным анализа интервью, материальная компенсация выступает опорной точкой принятия решения об участии в клиническом исследовании. Так, абсолютное большинство информантов (n=9) признались, что участие в исследовании рассматривается, как способ заработка: «В первую очередь, это [клинические исследования] заработок» (мужчина, 29 лет), «с целью заработка я участвую» (женщина, 39 лет), «это является моим основным заработком» (мужчина, 20 лет).
Наряду с денежным вознаграждением некоторые информанты (n=3) отмечали привлекательность возможности бесплатно проверить свое здоровье: «Мне это понравилось, потому что это хороший шанс, ну как бы узнать свое здоровье, что-то где-то подправить, поднять» (женщина, 39 лет). Также во времена пандемии COVID-19 добровольцев мотивировало получение сертификата о вакцинации за участие в соответствующем исследовании (n=2): «Во-первых, тогда были QR-коды, и мне нужно было его получить» (женщина, 23 года).
Примечательно, что несмотря на превалирование материальных мотивов, для принятия решения участникам нашего исследования было важно убедиться, что препарат безопасен и не нанесет их здоровью непоправимый ущерб (n=5): «Да, я изучала [характеристики препарата], и пришла к выводу, что это больше, как плацебо действует и он [препарат], по сути, неэффективен, но и не опасен. Хотелось, чтобы никак не отражалось на здоровье, на мне.» (женщина, 23 года), «Безопасность препарата у меня была главной мотивацией. Наоборот, хотелось, чтобы никак не отражалось на здоровье, на мне.»» (женщина, 36 лет).