Если при капитализме формальное равенство, гарантированное законом, является фарсом, то демократический социализм может гарантировать либеральные права, такие как свобода слова, одновременно разрушая имущественное неравенство капитализма.
Левые не самые большие фанаты судов и закона. Спросите социалиста в Соединенных Штатах, что он думает о Верховном суде, и вы, скорее всего, получите в ответ средний палец или длинную речь о том, как «Девятка в мантиях» ограничила власть штата и поддержала угнетение (речь о деле Dobbs v. Jackson Women’s Health Organization — решении Верховного суда о том, что Конституция США не предусматривает права на аборт. — Прим. пер.).
Поэтому неудивительно, что многие социалисты мечтали о мире без правовой системы. Опровергая свою репутацию государственников, Маркс и Энгельс писали об «отмирании» государства. Поскольку и само государство, и его законы «есть не что иное, как форма организации, которую неизбежно должны принять буржуа, чтобы — как вовне, так и внутри государства — взаимно гарантировать свою собственность и свои интересы» [Карл Маркс и Фридрих Энгельс, «Немецкая идеология»], оно исчезло бы с наступлением бесклассового общества. «Государство не “уничтожается”, — писал Энгельс, — оно отмирает».
Однако то, как государство «отомрет» и что придет ему на смену, никогда не было четко определено — Энгельс выдвигал гипотезу, что «управление людьми [будет] заменено управлением вещами и процессами производства». Но как насчет конфликтов, которые независимо от того, бесклассовое общество или нет, будут продолжаться и должны быть разрешены?
Некоторые марксисты настаивали на том, что при социализме возникнет новый тип человека, освобожденный от эгоизма конкурентного капиталистического общества, и в законе не будет нужды. Другие утверждали, что социализм приведет к такому избытку товаров, что материальные основы преступности исчезнут вместе с симптомами.
Реально существовавший социализм так не сработал. Ученые спорят о том, был ли советский авторитаризм превышением закона или беззаконной клептократией. Но какова бы ни была его фундаментальная природа, советское государство, конечно, не «отмерло» и не привело к созданию братского общества, где утром все бы охотились, днем ловили рыбу и философствовали после ужина.