Понятием эффективности судебной защиты оперируют сегодня в своих работах многие исследователи, хотя обстоятельства, его характеризующие, остаются обычно за рамками их суждений [1–4]. В то же время использование того или иного термина предполагает, на наш взгляд, раскрытие, пусть и в общих чертах, его содержания. Иначе любые рассуждения лишены смысла, ибо предмет внимания остается вне сознания публики. Поэтому попытаемся прежде всего выяснить, что представляет собой эффективность судебной защиты.
В практике Конституционного суда Российской Федерации и Европейского суда по правам человека эффективность судебной защиты сводится к возможности ее реального, в том числе своевременного, получения. При этом эффективность судебной защиты означает также, что она должна предотвращать предполагаемое нарушение или прекращать его, равно как и предоставлять адекватную компенсацию за уже произошедшее нарушение (постановление Конституционного суда Российской Федерации от 27.06.2013 № 15-П 2).
В свою очередь прекращение, предотвращение нарушения предполагает обеспечение условий, согласно которым могли бы существовать и (или) развиваться отношения спорящих субъектов при отсутствии нарушения; обстоятельств, способствовавших его совершению. Иными словами, прекращение, предотвращение нарушения должно предоставлять каждому субъекту возможность реализовать интересы, которые он имел при вступлении в отношения и (или) вследствие участия в них. В этом контексте имеются в виду исключительно законные интересы, вытекающие из правовой природы соответствующих отношений.
Естественно, такое положение не всегда достижимо в силу объективных (жизненных) причин. В подобной ситуации возможно только устранение неблагоприятных последствий нарушения посредством предоставления компенсации. Между тем устранение последствий нарушения само по себе не может считаться в полной мере отвечающим прежним интересам обоих субъектов отношений. Ключевым обстоятельством остается возвращение субъектов в русло указанных отношений.