Детерминантами адаптации альянса к новой геополитической роли выступают внутренние и внешние проблемы НАТО, которые под различными ракурсами особенно активно рассматривались с начала ХХI в. и по настоящее время на саммитах и других форумах Организации Североатлантического договора1 .
В повестке саммитов в той или иной формулировке фигурировали пять основных вопросов, определяющих трансформацию альянса:
— расширение Североатлантического союза;
— реформа гражданских и военных структур НАТО;
— принятие новых функций;
— создание нового военного потенциала;
— содействие развитию новых отношений.
Каждое из направлений развития НАТО было нацелено на создание новых возможностей военно-политического союза и укрепление его потенциала как доминирующей в Европе силы.
На саммите НАТО в Праге 21 ноября 2002 г. были приняты наиболее масштабные и рассчитанные на длительную перспективу решения по созданию альянсом потенциала для его новой геополитической роли в XXI столетии. При этом главной целью трансформации Североатлантического союза было провозглашено превращение его из классического института коллективной обороны (при сохранении данной базовой функции) в многопрофильную (гибридную) организацию безопасности с глобальной компетенцией.
Пакет пражских решений включал:
— Инициативу о военном потенциале, названную Пражским обязательством о потенциале;
— решения о создании Сил первоочередного задействования (СПЗ) НАТО;
— оптимизацию военной структуры управления ОВС блока.
Эти три инициативы по трансформации военных сил и средств Североатлантического союза являются ключевыми для адаптации военного потенциала НАТО, а их реализация ведется до сих пор. При этом на регулярной основе осуществляется корректировка намеченных шагов с учетом изменений военно-политической обстановки.
В контексте принятых в Праге решений абсолютной конкретностью и целенаправленной накачкой военных мускулов характеризуются принятые в последние годы на саммитах 2017–2018 гг. военные меры блока, ориентированные прежде всего против России, в частности: