Ближний Восток в условиях глобальной геополитической трансформации

По мнению большинства международных аналитиков, в мире начались фундаментальные подвижки в международном раскладе сил или, по словам президента РФ В. В. Путина, «тектонические изменения» геополитического характера [1].

В истории человеческой цивилизации это случалось регулярно по мере утраты влияния и силы, довлевшими ранее политическими, экономическими, а главное военными центрами.

Коллективный Запад во главе с Вашингтоном, более ста лет господствовавший на мировой политической арене (а без американцев и значительно дольше), навязывал остальным международным акторам свою волю и выгодные ему безальтернативные решения злободневных геополитических проблем. Теперь этому положению приходит конец, и западная гегемония все больше демонстрирует неспособность сохранять контроль над мировыми процессами, находить в нынешних условиях удовлетворяющие большинство стран мира развязки ключевых проблем современности. Набирают силу крупные игроки в Азии, Африке и Латинской Америке, которые не желают воспринимать западные рецепты развития в контексте неолиберальной парадигмы, которые расходятся с их национальными интересами.

Понимая это и стремясь предотвратить или хотя бы отсрочить развитие событий по этому сценарию, правящие круги США всеми силами пытаются сохранить статус-кво. Для этого они прибегли к политике ужесточения курса в отношении своих противников, таких как Россия, Китай, Иран и других официально заявленных в американских доктринальных военно-политических документах.

С другой стороны, в Вашингтоне решили навести порядок и восстановить дисциплину в рядах своих партнеров и даже близких союзников, которые могли бы в этих непростых международных обстоятельствах дать «слабину» и отказаться безоговорочно следовать в фарватере политики Белого дома.

Под предлогом справедливого распределения финансового и военно-политического бремя ответственности за соблюдение правильного по-американски хода дел повсеместно в мире, особенно в зонах повышенной геополитической и энергетической значимости, Вашингтон занялся восстановлением лояльности среды своих союзников, будь-то в Европе, в Южной Азии или на Ближнем Востоке. Непокорных ждут суровые наказания, вплоть до серьезных финансово-экономических мер.

Для того чтобы подтвердить серьезность своих намерений, Вашингтон озаботился формированием альтернативных НАТО военно-политических альянсов типа AUKUS и QUAD, которые будут дополнять прежние инструменты силового давления на союзников.

Ещё десять–двенадцать лет назад в ходе президентства Б. Обамы также поднимался вопрос о создании ближневосточного военно-политического блока (по типу НАТО), разумеется, под полным контролем Вашингтона.

Особенно заметна эта линия США на примере американских союзников в арабском мире, которые до недавних времен считались одними из самых надежных проводников проамериканского курса.

В эту категорию, прежде всего, входят монархии Персидского залива, другие страны арабского монархического блока, ставшие главными выгодополучателями от событий «арабской весны», в результате которых они выдвинулись на лидирующие позиции в регионе. Теперь они определяют приоритеты для всех арабов, в т. ч. политические, через их общие институты, такие как Лига арабских государств (ЛАГ), Арабский межпарламентский союз (АМС) и др.

Это стало возможным после того, как спровоцированные Западом, особенно Вашингтоном и Лондоном, события 2011–2014 гг. на Ближнем Востоке резко ослабили позиции т. н. «прогрессивного крыла» арабского мира как на международной, так и на внутрирегиональной аренах. Особый урон в этой связи понесли Ливия, Ирак, Сирия, отчасти Алжир, а в Йемене с 2015 г. по настоящее время продолжается разрушительная война.

На первый взгляд казалось, что Запад по итогам «арабской весны» одержал победу: регион хаотизирован, надолго лишен сил для проведения самостоятельной, сбалансированной политики. Однако это было обманчивое впечатление, которым в Вашингтоне и Лондоне жили до недавнего времени.

В ответ на усилившееся американское давление на своих ближневосточных союзников с целью «законсервировать» сложившуюся вассальную подчиненность, а также политическую и социально-экономическую разруху в регионе, отвечающую интересам Вашингтона, его партнёры стали все чаще демонстрировать несогласие с этой линией, особенно в вопросах энергетики.

В ведущих столицах региона стали уже открыто возражать против информационной войны против них, развязанной администрациями президентов США, особенно демократическими. При этом больше всего досталось саудовской верхушке, лично наследному принцу Мохаммаду Бен Сальману, которого обвинили в причастности к убийству опального журналиста саудовского происхождения А. Хашоджи. Действия американцев при этом укладываются в поговорку о «соринке в чужом глазу и бревне в своём». Достаточно вспомнить циничное убийство в 2020 г. американцами на чужой территории (в Багдаде) иранского генерала, члена Высшего руководства Республики Иран К. Сулеймани, другие террористические акты США против отдельных личностей и целых народов на Ближнем Востоке. Другими словами, Вашингтон должен быть последним, кто может выступать с подобными обвинениями в отношении саудитов.

Направленность американского давления в регионе на Саудовскую Аравию объясняется несколькими причинами. Во-первых, королевство после т. н. «арабской весны» стало задавать тон в региональной внешней политике, доминировать в ближневосточных финансово-экономических вопросах (и даже помогать тем арабским режимам, которые считались ключевыми с точки зрения упрочения влияния саудовского руководства на региональные дела, например, финансировать часть бюджетников в Египте).

Вторая причина, может быть, важнейшая, в том, что КСА превратилось в энергетическую сверхдержаву, не только по меркам региона, но и в глобальном масштабе. От энергетической политики Эр-Рияда во многом зависит положение дел на мировом энергетическом рынке, особенно в формате ОПЕК+.

В американских правящих кругах рассчитывали, эти расчёты до сих пор имеют место, что огромная финансово-экономическая (только у Саудовской Аравии в Америке находится авуаров и инвестиций на сумму свыше 1 трлн долл.) и военная (более 78 % вооружения королевства — американское) зависимость КСА [2] не позволят ей в обозримой перспективе сменить свои внешнеполитические приоритеты, ослабив удавку Вашингтона.

На деле произошло обратное: саудиты и другие заливники, тесно связанные до этого с Вашингтоном, начали всё чаще проявлять непокорность и, вопреки традиции, пытались ослабить американскую опеку, которая стала все больше расходиться с их собственными интересами, прежде всего в энергетической сфере.

О том, что развитие событий идет в этом направлении, а именно что страны диверсифицируют свою внешнюю политику и особенно экономические связи, стремясь сделать их более сбалансированными, красноречиво говорит декабрьский 2022 г. визит Председателя КНР Си Цзиньпина (кстати, первый в истории двусторонних отношений с Саудовской Аравией). В ходе него решались и вопросы, выходившие за рамки чисто двусторонних отношений. Речь прежде всего идет о переходе оплаты саудовских энергоресурсов, поставляемых в Китай, на юани. Очевидно, что это станет крайне болезненным ударом по позициям доллара, а значит и США.

Эпохальным стало подписание двустороннего «Всеобъемлющего» соглашения о стратегическом партнерстве, а также план гармонизации между долгосрочными программами двух государств: саудовской — «Видением 2030» (в том числе предусматривающей строительство на побережье Красного моря города постнефтяной эпохи НЕОМ, который по задумке должен стать глобальным центром передовых технологий и инновационной деятельности) и китайской инициативы «Один пояс — один путь». Также была достигнута договорённость в рамках встречи с лидерами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) о создании Пекином с этими странами совместного инвестиционного совета и центра ядерной безопасности. Председатель Си Цзиньпин наряду с указанными проектами предложил арабским партнерам план сотрудничества по восьми направлениям, в их числе энергетика, продовольствие, здравоохранение, «зелёные» инновации, безопасность и молодёжное развитие (всего более 30 проектов).

Принципиальная договорённость сторон о взаимодействии в области безопасности в этом конфликтогенном регионе говорит о том, что Пекин намерен восполнить вакуум в регионе, который возник после частичного ухода США из региона, и готов играть одну из ключевых ролей в этом деле. С учётом связей КНР со всеми региональными государствами, включая Израиль, это открывает для Пекина широкие возможности, которые, однако, пересекаются с американскими интересами.

Разумеется, реализация договорённостей займёт длительное время и заливники не станут тотчас же отказываться от сотрудничества с США по этой линии, заменив его на китайское, но первый шаг сделан.

При этом важно понимать, что новые самостоятельные ходы в саудовской политике, других арабских монархий были бы невозможными без изменения общего климата международных отношений, отхода от однополярного мира, а главное — слабости, которую демонстрирует Вашингтон в регионе.

Наблюдая начавшийся передел глобальных геополитических порядков не в пользу коллективного Запада, среди арабских союзников Вашингтона стало расти беспокойство по поводу их судьбы при сохранении прежнего курса в фарватере американской политики в регионе.

Региональные провалы (имеется в виду в границах Большого Ближнего Востока) американской политики, прежде всего позорное бегство из Афганистана, предательство порожденной американским присутствием правящей элиты этой страны, имели серьезное демонстрационное воздействие на руководство КСА, подорвали его веру в безоговорочную поддержку Вашингтона, который легко бросает своих союзников.

Особо острый вопрос, о чём уже говорилось, возникает с перспективой обеспечения безопасности и суверенитета этих стран, которые, несмотря на многочисленные двусторонние соглашения на этот счёт с Вашингтоном на фоне событий в регионе, больше не могут служить надежными гарантиями.

Постепенное ослабление привязки к Вашингтону неизбежно приведет к потерям и значительным, финансово-экономическим и военным, что, похоже, понимают в столицах проамериканских государств в регионе. Несмотря на это, заливники смирились с ними и сознательно идут по этому пути.

В странах региона, по-видимому, считают, что будет целесообразным в нынешних условиях обеспечить свободу для маневра, не связывая себя с судьбой американской ближневосточной политики. Они хорошо усвоили урок из того, что случилось с правящим режимом в Афганистане, брошенным Вашингтоном на произвол судьбы.

Начавшиеся процессы в регионе, с этой точки зрения, ведут к изменению баланса сил на Ближнем Востоке, ослаблению американского влияния, а значит ограничению возможностей Вашингтона определять региональную повестку дня.

Правящие элиты ближневосточных стран, разумеется, предпочли бы «отсидеться» и дождаться, чем закончится эта история с глобальным переделом существующих порядков, но американский нажим не даёт им это сделать. Категоричное американское «кто не с нами — тот против нас» вынуждает их определяться уже сейчас. Тем самым сами американцы ускорили перемены на Ближнем Востоке, подтолкнули регионалов к поискам существования вне американского зонтика безопасности, своей зависимости от США.

Развитие контактов в области региональной безопасности с Россией, Китаем, другими влиятельными мировыми игроками, несомненно, позволит ближневосточным странам схеджировать риски в области безопасности. В целом отход от однополюсной системы мироустройства открывает перед ними новые перспективы, и они решили не упускать свой шанс.

В Вашингтоне, видя эти манеры со стороны бывших, казалось бы, верных партнеров, решили действовать согласно отработанной за многие годы своей гегемонии в регионе схеме: с одной стороны, наращивать угрозы лишения американского колониального «покровительства» в деле защиты безопасности, а также усиления давления на них по правозащитной тематике, в частности из-за отсутствия демократических свобод, а с другой стороны — обещать увеличение военной, технологической и прочей помощи.

С этой целью были предприняты в последнее время неоднократные контакты с саудитами, другими заливниками, в частности по линии Госдепа США, в том числе в ходе встреч с госсекретарём Э. Блинкена, но и, конечно, в рамках визита президента Дж. Байдена в Эр-Рияд.

Новые попытки надавить на саудитов по энергетическим проблемам, заставить их увеличить добычу нефти и отказаться от сотрудничества с Москвой в формате ОПЕК+ привели к неожиданным результатам: странами-экспортерами нефти на своей встрече было принято решение о сокращении добычи на 1 млн баррелей в сутки.

Вашингтон неоднократно в последние месяцы пытался развернуть ситуацию в свою пользу, используя для этого «телефонную дипломатию». В результате в Эр-Рияде даже перестали отвечать на звонки из Белого дома.

Ещё три года назад наследный принц Саудовской Аравии в рамках кампании по модернизации страны занялся чисткой саудовской элиты под предлогом борьбы с коррупцией. В связи с этим под опалу попал в том числе ряд одиозных проамерикански настроенных высокопоставленных чиновников. Это свидетельствует о том, что нынешняя корректировка внешней политики КСА была запланирована давно, задолго до нынешней размолвки с Вашингтоном.

С учётом вышеизложенного не вызывает сомнение, что Ближний Восток пришел в движение, правящие круги стран региона выстраивают новые приоритеты в условиях транзита мировых порядков в направлении многополярности. Боясь упустить момент, регионалы стремятся найти своё место, не связывая себя при этом обременительными обязательствами.

Эту тенденцию, разумеется, не следует понимать, что страны региона одномоментно станут российскими или китайскими близкими партнерами или даже союзниками. Она скорей свидетельствует о завершении эры безоговорочной гегемонии США.

Страны Персидского залива, другие влиятельные арабские страны заинтересованы в таком пути развития, который учитывал бы их интересы и потребности. Они не хотят больше быть энергетической «кладовой западного мира», а играть адекватную, достойную своему экономическому потенциалу роль как в мировой экономике, так и в международной политике. В этой связи на повестке дня правящих кругов арабских стран встал вопрос о постепенной «национализации» своей внешней политики. Ближайшее будущее покажет, насколько серьезны и реальны эти планы регионалов, а главное — хватит ли у них на это сил и политической воли.

В любом случае, на Ближнем Востоке среди арабских стран наметились серьезные подвижки в отношениях с остальным миром, которые бы учитывали их самобытность, морально этические нормы, религиозные установки. Они, несомненно, самым непосредственным образом повлияют на международную ситуацию в целом, активизируют процессы поиска нового многополюсного миропорядка.