Статья поступила 27.01.2016 г
Американский специалист по сравнительным исследованиям в области мифологии Д. Кэмпбелл во второй половине ХХ в. был одним из самых признанных научных авторитетов в сфере интерпретации мифологических образов.
В своих получивших широкую известность и признание в научных кругах работах «Герой с тысячью лиц» (1948) и, особенно, в четырехтомном исследовании «Маски Бога» (1959–1970) Д. Кэмпбелл на основе анализа колоссального историко-культурного материала образов и сюжетов мифологий Востока и Запада, от архаики до ХХ в., опираясь на аналитическую психологию К. Г. Юнга и, особенно, на его теорию «архетипов», рассматривает «маски Бога», т. е. те культурно обусловленные формы, которые являют собой образно-символическое «воплощение» через миф универсальных структур человеческой психики.
В данной статье предполагается рассмотреть только один, но в то же время чрезвычайно важный аспект фундаментального труда Д. Кэмпбелла — тезис о «культурном» перевороте в западном сознании, начавшемся приблизительно с XII в., и определившем, по Кэмпбеллу, радикальный «разрыв» с Востоком, с теми духовными постулатами, на которые человечество опиралось в течение нескольких тысячелетий.
Новую эпоху в развитии мировых цивилизаций, предопределившую уникальность «западного культурного проекта» в сравнении с культурами Востока, можно охарактеризовать как формирование на Западе, начиная с эпохи готики и до ХХ в., принципиально иных, чем в «Азии», отношений и способов взаимодействия между человеком и Богом, человеком и предшествующей культурной традицией, предполагающих новое понимание жизненных задач и предназначения человеческой личности.
Рождение нового мировосприятия на Западе Д. Кэмпбелл, как уже было сказано выше, относит уже к готической эпохе, каковое мировосприятие находит свое образное выражение в рыцарском романе, в первую очередь к циклу о поисках священного Грааля. Так, по словам Д. Кэмпбелла, в романе «Парсифаль» Вольфрама фон Эшенбаха «благом должно стать наступление нового века человеческого духа — века светской духовности, который питали бы люди, исполненные ответственности за самих себя, действующие не с позиции неких общих законов, призванных выражать волю или особенности какого-то личного бога или безличной вечности, но каждый с позиции своего собственного развивающегося осознания блага. Идея эта явно и исключительно европейская… Уже давно исследуя мифологию народов мира, мы с вами не встречали ничего подобного» [1. C. 208].