С кончиной Бреттон-Вудской валютной системы в 1971 г. мир вступил в эру необеспеченных денег. По выражению А. М. Буровского, США создали империю совершенно нового типа — империю денег. Доллар стал главной валютой мирохозяйственных связей, а Федеральная резервная система, выполняющая функции американского центрального банка, — центральным банком мира. Могущество Федеральной резервной системы, ограниченное разве что внешнеполитическими интересами Вашингтона, позволяет Америке контролировать, кто что получает, сколько и когда. Это могущество опирается на право Федеральной резервной системы эмитировать национальную валюту, как наличную, так и безналичную. При отсутствии глобальных политических или экономических перемен, ослабляющих значение доллара для мировой экономики как хранилища богатства, меры стоимости и средства платежа и одновременно укрепляющих привлекательность альтернативных валют, доллар останется доминирующей валютой в обозримом будущем. В ближайшие годы вызовы доллару не выйдут за рамки того, что можно назвать «ползучей» дедолларизацией. Происходящее в мировой экономике влияет — иногда сильно — на американскую экономику, поэтому Федеральная резервная система тесно сотрудничает с денежными властями многих стран ради поддержания финансовой стабильности в мире. Экспортируя доллар по своп-линиям, Федеральная резервная система ведет себя как центральный банк всего мира. Эти «трубопроводы» для экстренной прокачки долларовой ликвидности соединяют Америку с ее крупными торговыми партнерами и в конечном счете служат американским экономическим интересам. Мировая торговля нужна и Америке. Вот почему Федеральная резервная система открывает центральным банкам доступ к неограниченному источнику американской валюты (коим она и является), как будто это свои банки, пришедшие за кредитом.

Данная статья состоит из трех частей. В первой государственный долг рассмотрен как запас (статика) финансовых обязательств правительств России и США. За рамками статьи остались внешний долг и прямые кредиты правительства США из-за практически полного их отсутствия, а также долг государственных корпораций двух стран, которые в системе национальных счетов выведены из сектора государственного управления в сектор корпораций. Во второй части рассмотрены долговые потоки (динамика), показывающие изменение государственного долга во времени. В обеих частях Россия сопоставлена с США по таким основным признакам, как долг федеральный и субфедеральный, внутренний и внешний, рыночный и нерыночный. В третьей части излагается стандартная методология анализа устойчивости долга и приводятся результаты теста Бона на устойчивость долга для двух стран.

Долларизация — процесс замещения иностранной валютой национальной валюты в роли меры стоимости, средства обращения и/или накопления. Этим функциям денег соответствуют три типа долларизации: финансовая, транзакционная и реальная. Первый тип означает замещение национальной валюты в роли средства накопления, второй — ее замещение в роли средства обращения и третий — замещение в роли меры стоимости. Предметом данного исследования является финансовая и транзакционная дедолларизация. Реальная дедолларизация не представляет исследовательского интереса, так как она не прижилась в России, и систематические данные о ней отсутствуют. Критерий «скромного» успеха дедолларизации — утрата долларом роли ведущего средства накопления и обращения. Для количественной оценки уровня и скорости дедолларизации использованы доля доллара и ее тренд в среднем за период наблюдения в 25 направлениях дедолларизации. В XXI в. доллар отступил в 24 направлениях с трендом от –4,2 дo –0,8 % в год. Скорость отступления была выше в тех направлениях, где правительство и Банк России стремились ослабить зависимость от доллара. В 11 направлениях доля доллара оказалась меньше 50 %. В 12 направлениях доллар остался абсолютным лидером. Его роль здесь определяло не столько государство, сколько домохозяйства, банки и предприятия исходя из их представлений о лучшей валюте сбережений, балансов и расчетов. На момент завершения рукописи доступная автору статистика не учитывала влияния специальной военной операции на Украине.

Предмет настоящего исследования — инфляция в России и США, измеренная индексом потребительских цен за период с января 2000 по декабрь 2021 г. (264 месячных значения для каждой страны), цель — протестировать на этих данных гипотезы нестационарности инфляции в обеих странах и статистической независимости инфляции в России от инфляции в США. В рамках первой гипотезы выполнены тесты на наличие единичного корня с одним структурным брейком, длину памяти и уровень персистентности инфляции. Тесты дали понять, что инфляция в обеих странах нестационарная, обладает длинной памятью и сильной персистентностью. В рамках второй гипотезы выполнены тесты на причинность по Грэнджеру и коинтеграцию. Тесты показали, что инфляция в США не коинтегрирована с инфляцией в России и не соотносилась с ней как причина со следствием. Иными словами, инфляция в США и инфляция в России статистически независимы друг от друга. Низкая и стабильная инфляция фигурирует в качестве основной цели денежной политики Банка России и Федеральной резервной системы США. Центральные банки не испытывают страха перед инфляцией, будучи убежденными в том, что есть средства, которые можно применить, если инфляция станет проблемой. Наиболее сильнодействующее и потому наиболее популярное средство — повышение стоимости кредита для небанковского сектора, которое ограничивает рост агрегатного спроса, а с ним и рост цен. Средство, однако, обоюдоострое; чтобы достигать цели по инфляции, приходится жертвовать экономическим ростом.

Предмет настоящего исследования — эмпирическая проверка точки зрения на экономический рост как на функцию одной лишь денежной массы. Например, российский экономист С. Н. Блинов утверждает, что для роста ВВП на 5 % достаточно наращивать реальную денежную массу на 26 % в год, и добиться этого можно в течение трех месяцев. Для проверки использованы инструменты эконометрики временных рядов с I квартал 2000 г. по IV квартал 2022 г. (92 квартальных значения). Протестированы две гипотезы: 1) рост реального М2 соотносится с ростом реального ВВП как причина со следствием; 2) рост реального М2 соотносится с ростом реального ВВП как причина со следствием, и наоборот. Первая гипотеза опровергнута в пользу второй, причем в России вклад лагированного ВВП в экономический рост систематически превышает вклад реальной денежной массы, тогда как в США экономический рост больше зависит от реальной денежной массы, чем от прошлого ВВП. Кроме того, автор приходит к выводу, что в США влияние реальных денег на экономику куда сильнее и стремительнее, чем в России, и роль центрального банка куда значительнее. С 1977г., когда Конгресс США выдал на ФРС «двойной мандат», т. е. возложил на нее ответственность еще и за экономический рост, денежная политика ФРС призвана обеспечить максимальную занятость, стабильные цены и умеренные долгосрочные процентные ставки в экономике США. Цели по занятости и инфляции, как правило, комплиментарны. Работая совсем в другой экономике, Банк России успешно открещивается от этой ответственности.