Действие (повести, фильма, пьесы) происходит в Карелии: хвойный лес, камни, озёра (самые романтичные природные виды). Как ностальгически пелось в послевоенной песне: «Долго будет Карелия сниться, будут сниться с этих пор остроконечных елей ресницы над голубыми глазами озёр…».
Главному выжившему герою повести фронтовика Бориса Васильева «А зори здесь тихие» всю оставшуюся жизнь будет сниться другое — девочки в армейской форме, ценой своих жизней остановившие врага.
Здесь, на 171 разъезде из двенадцати дворов, стоит мирная тишина. «Курорт», — скажет один из героев. Здесь даже и на втором году войны, когда люди вокруг ежедневно гибнут под артобстрелом в соседнем Ленинграде (южнее), под бомбёжками на Беломоро-Балтийском канале или на северных морских путях, кажется, продолжается суровая, но всё же мирная жизнь…
Перед нами место, где не останавливаются поезда, но командование (для порядка) держит две зенитные «счетверёнки» в восемь стволов: вдруг какой вражеский ас-бомбометатель собьётся с курса и попадёт в прицел этих нежданных для него охотников?!
Весь сюжет завязан на этом противостоянии: тишины и войны, жизни и смерти, хрупких девушек и брутальных мужчин, памяти и беспамятства…
Читателю и зрителю показывают фатальную точку пересечения смерти и пяти женских судеб.
Деревенская «умеха», мастерица на все руки Лиза Бричкина первым робким чувством влюблена в старшину. Детдомовской девчушке Гале Четвертак жизнь ни разу не улыбнулась в полный рот, а тут и вовсе всё по-взрослому, не до сантиментов. У трёх из девушек личный (неоплаченный) счёт к войне. Обученная лучше всех зенитчиц Рита Осянина — юная вдова погибшего на пограничной заставе застенчивого лейтенанта. Отчаянная красавица Женька Комелькова никогда не простит врагу расстрел всей родительской семьи командного состава в Эстонии. Соня Гурвич не в силах смириться с потерей близких в Минске (там фашисты организовали одно из самых массовых еврейских гетто).
Ведя свои индивидуальные партии, они создали ансамблевую гармонию — коллективный портрет женщины на войне. «Мужикам война — как зайцу курево, — с горьким сожалением смотрит на своих бойцов командир, — а уж вам-то…» С тревогой и очевидностью замечает он и винтовки, которые чуть ли не по земле волочатся (ростом зенитчицы не вышли), и портянки, намотанные как шарфики.