Конец XIX в. — это время кризиса и затянувшегося перехода, затронувшего все основные сферы жизни людей. Последствия реформ изменили всю социальную, культурную и экономическую основу России, социально-культурная среда становилась подвижной и неустойчивой. Различные научно-технические преобразования расширили коммуникативную сферу культуры и качественно изменили экономическую, политическую, социальную и культурную жизнь. Не утихали споры вокруг женского вопроса и смежных областей функционирования общества, в том числе в сфере образования. Сама идея образования для женщин и в конце XIX еще вызывала некоторые сомнения — нередко в кругу одной семьи возникали споры, стоит ли уделять такое большое внимание серьезному обучению женщин. Так вспоминает дискуссию родителей в 1893 г. Александра Яковлевна Бруштейн, окончившая женский институт в Вильне:
«Приходит 5 августа, и меня ведут на экзамен. Не в женскую гимназию, а в институт. Институт этот считается выше, чем гимназия. Из-за этого института у нас дома идут жаркие споры с утра до ночи!
— Все твои выдумки! — говорит мама папе. — В женской гимназии ей будет лучше…
Но папа в этом вопросе просто как скала!
— В институте учебная программа больше!
— Подумаешь, программа... — пренебрежительно говорит мама. — Ты бы ее еще в мужскую гимназию отдал, там программа еще больше.
— И отдал бы! Да не берут туда девочек... А в институте программа по математике значительно большая, чем в женской гимназии: проходят даже небольшой курс тригонометрии.
— Тригонометрия... необходимо это для девочки!.. — пожимает мама плечами.
Папа вдруг сердится:
— Да! Необходимо! Без математики нет мышления, а без мышления нет человека!» [3, c. 185].
Преодоление множества препятствий для стремящихся получить образование выявило героическое начало — силу духа и способность к активной целеустремленной деятельности большого числа женщин. Для многих студенток обучение, помимо естественного умственного напряжения, часто было связано с большими лишениями. Девушки жили в трудных условиях — часто из бедных и провинциальных семей, отдав все деньги за оплату обучения и первоначальные расходы, они оставались буквально без гроша. Многие не имели возможности полноценно питаться, не говоря уже о новой одежде, обуви и необходимых книгах. Приходилось изыскивать любую возможность дополнительного заработка, все свободное от учебы время выполняя любую работу, какую удавалось найти, — на скудно оплачиваемых позициях стенографисток, переписчиц, домашних репетиторов. Как отмечает Э. Федосова, такую жизнь выдерживали не все, а только наиболее целеустремленные или обеспеченные девушки, остальным приходилось прерывать обучение: в 1915 г. по различным обстоятельствам, в том числе «в связи с началом первой мировой войны и вздорожанием жизни, не окончив курсы, выбыло 1479 слушательниц» [14, c. 67].