Жан-Луи Шлессер — французский автогонщик, участник чемпионатов мира по автогонкам в классе «Формула-1» и спортивных автомобилей, известный также под прозвищем Лис Пустыни.
Двукратный чемпион мира по автогонкам в классе спортивных автомобилей, двукратный победитель ралли «Париж — Дакар» в абсолютном зачете (1999–2000), шестикратный победитель «Африка Эко Рейс», руководитель гонки «Африка Эко Рейс».
— Жан-Луи, давайте сначала о мечте: как родилась идея стать гонщиком и повлиял ли ваш дядя Жо Шлиссер, гонщик «Формулы-1», на ваш выбор?
— Я и не думал, что меня будут спрашивать о делах давно минувших дней. Расскажу кратко, так как это очень длинная история. Мое детство, как и детство большинства людей, родившихся в XX веке, прошло в эпоху, когда не было ни компьютеров, ни сотовых телефонов, ни Интернета, ни прочих гаджетов. У нас было развлечение: мы делали некое подобие самокатов из старых запчастей, других подручных средств, которые могли найти, и устраивали уличные гонки на этой технике. Наверное, с этого и началось мое увлечение гонками. У меня была достаточно небогатая семья, и не было средств, чтобы за свой счет заниматься автомобильным спортом и участвовать в соревнованиях. Тогда я решил пойти учиться в школу гонщиков — не для того, чтобы научиться ездить на машине, просто там была возможность участвовать в соревнованиях, а в случае выигрыша давали автомобиль для продолжения карьеры.
— Не было ли сомнения после трагической смерти дяди (сгорел заживо в 1968 году на этапе «Формулы-1» в Руане. — Прим. ред.) в продолжении карьеры молодого гонщика?
— На самом деле это был акселератор становления карьеры гонщика. В то время я должен был закончить электромеханический колледж Оливетти, где продолжительность обучения составляла пять лет, а параллельно отец помог мне поступить в школу гонщиков. Но после трагических событий с дядей отец, вернувшись с похорон, сказал, что планы поменялись и вместо обучения в школе гонщиков он мне купит маленькую машинку, чтобы ездить на учебу в колледж. Примерно в это же время один мой приятель, который служил в армии в Марокко, возвращался во Францию и попросил меня отвезти его. Вот так я уехал во Францию и изменил планы отца. Я стал самостоятельно зарабатывать деньги, чтобы оплатить учебу в школе гонщиков в Ле-Мане. Отец очень сильно переживал и не был в восторге от моего решения. Семья у нас была несостоятельная, и для молодых людей вот так уехать из Марокко было очень непросто. Вообще такой поступок был достаточно редким. Поначалу во Франции было сложно психологически: французов, родившихся в Африке, называли «черные ноги», да и по-французски мы разговаривали с акцентом… Я уехал во Францию, не имея ничего, и мне было вначале трудно.