— Юрий Михайлович, когда, по вашему мнению, в среде творческой интеллигенции произошел раскол — после начала СВО, после возвращения Крыма или значительно раньше?
— Нет, это давний раскол, причины которого уходят в дореволюционную историю. Прогрессисты и охранители, патриоты и врагоугодники (словечко Пушкина) были всегда. Этот разлом латентно имел место и в советскую эпоху, обостряясь в поворотные политические моменты. Противостояние это диктуется различным отношением к России. Для одних она Отчизна — сверхценность, ради ее будущего можно и должно идти на жертвы. Это, образно говоря, «ригористы». Для вторых, назовем их условно «гедонистами», Россия — лишь культурно-языковая среда, регион обитания (порой временного), обязанный предоставить насельникам максимум комфорта по западному образцу. Противоречие это непримиримо, но «ригористы» традиционно преобладали у нас в культуре до 1991-го.
— Что послужило причиной этого раскола? Интересы каких социальных групп в России выражали творческие работники, которые осудили СВО?
— Причина, как я сказал, в отношении к стране. Но после распада СССР «демократическая» власть сознательно воспитывала в деятелях культуры, объявленной частью сферы услуг, аполитичность, космополитизм, коммерческую всеядность, ироническое отношение к патриотизму и даже отчасти русофобию, во многом повторяя ошибки ранней Советской власти. Культурная сфера была отдана на откуп либералам-западникам, выражавшим интересы компрадоров. Совсем не случайно две главные литературные премии у нас финансируются до сих пор «Альфа-банком», чьи владельцы пребывают в эмиграции («Большая книга»), и южнокорейским концерном («Ясная Поляна»). Именно поэтому значительная часть творческой интеллигенции выступила относительно СВО, справедливо увидев в ней намерение не только восстановить геополитическую справедливость, но и вернуть стране экономический суверенитет, отказавшись от компрадорского курса «младореформаторов». А это удар по кормовой базе многих творцов.