Участники специальной военной операции, возвращающиеся к обычной мирной жизни, безусловно, нуждаются в комплексной поддержке. Во-первых, даже к сохраненным за ними рабочим местам на предприятиях бывшим бойцам придется адаптироваться повторно — многие навыки и просто привычки нужно будет вспоминать или обновлять в зависимости от производственных условий. Во-вторых, резкая смена обстановки потребует серьезной моральной перезагрузки, а то и помощи психологов — после жестких военных задач и свистящего у головы гибельного металла сложно переключаться на спокойное общение в рамках гражданского коллектива и совсем другой субординации. А плюс к этому у многих защитников на всю жизнь останутся и физические увечья. И не всем, увы, будет суждено стоять на двух своих ногах и использовать обе здоровые руки.
Но при всех этих сложностях и драмах у вчерашних военных, прошедших жестокую школу в окопах, блиндажах или боевых машинах, есть свои огромные плюсы. Регулярно знакомясь с репортажами настоящих военкоров и пребывающих на передовой смелых блогеров, понимаешь: в режиме между жизнью и смертью человек получает фантастическую закалку, поневоле учится мгновенно оценивать обстановку и принимать четкие решения в критических условиях ограниченности во времени и пространстве. И если при этом бойцу удается не озлобиться на мир, сохранить лучшие душевные качества, то он будет примером для подражания и на гражданке — в любой должности и в любом цехе.
Получается, что упомянутая выше помощь при первоначальной адаптации может вернуться сторицей — работник со своим военным и столь мощным испытательным опытом вполне может стать авторитетным наставником не только для юных специалистов, но и для ровесников.
С членами семей, безвозвратно потерявших своих близких, ситуация, конечно, сложнее — для лечения таких сердечных ран иногда не хватает и многих лет. Но при этом такие коллеги, не потерявшие присутствия духа, тоже могут служить демонстрацией стойкости, умения учиться и развиваться, несмотря на личную трагедию.