Достаточно часто в последнее время доводится слышать о генетической памяти. Это гипотетическая совокупность наследственных реакций, передаваемых генами.
Остается только радоваться тому, что мы, люди разных временных эпох, поколений, иной раз даже не подозреваем о том потенциале, который в нас заложен предками.
Родилась я и до 15 лет росла в Казахстане, в военном городке, в школе у нас были уроки домоводства, где учили кроить, шить, готовить. Конечно, ориентирами были современные взгляды, мода… В 15 лет я переехала в Новгородскую область, в деревню к бабушке.
Там я увидела прялку! Бабуля научила прясть, и я до сих пор помню, что меня никто не заставлял, и какой же я испытывала трепет, когда садилась за прялку.
Запах шерсти не раздражал меня, процесс завораживал, по словам бабушки, нить получалась тонкой и ровной.
Но это было лишь временное знакомство с рукоделием, женским ремеслом.
Впереди была целая жизнь, прежде чем ко мне пришла моя любовь к рукотворному миру женского ремесла.
Несколько лет назад увлеклась валянием из шерсти. Училась в СанктПетербурге у мастеров своего дела: Анастасии Мироновой, Елены Найдёновой, Ирины Садыковой. Первоначально войлок привлек меня своей многогранностью и тем, что нес прикладной смысл. Хотелось украшать себя, интерьер, делать подарки для друзей. Как это замечательно! Захотела сумку — сделала, а к сумочке появлялся комплект аксессуаров: шапочка, шарфик.
Стали появляться заказчики.
Моя специальность — «учитель-дефектолог», я работаю с детьми, имеющими особые образовательные потребности.
Пока осваивала технику войлоковаляния, разработала авторские пособия, развивающие игры из войлока, стала проводить мастер-классы и семинары по обучению детей дошкольного возраста валянию. Технологию, конечно, пришлось адаптировать, ведь очень важно, чтобы поделка, начатая ребенком, была закончена. Ребенок чувствует себя успешным, и, как знать, возможно, эти маленькие уроки в будущем приведут его к желанию освоить ремесло в полной мере.