— Ирина Эдуардовна, каков был Ваш путь в музей? И в какой степени он связан с историей музея?
— Я родилась в Гатчине и попала на работу в музей, как сейчас понимаю, «волею судьбы».
Дворец в моей жизни был всегда: в детстве меня водили гулять в Гатчинские парки; в начальной школе ходили с подругами на занятия хора в Приоратский дворец, где до 1967 года размещался Дом пионеров, а потом сюда же — на экскурсии в краеведческий музей. Старшеклассницей я посещала секцию подводного плавания; из-за отсутствия тогда в городе бассейна трени ровки проводились с разрешения дирекции парка на Белом озере. И погружения происходили не только летом, но и зимой — в незамерзающие из-за бьющих ключей проруби! После военно-морских училищ, которые занимали здание дворца с 1952 по 1960 год и имели шлюпочную базу в парке, сохранялся тогда еще пирс и небольшое здание склада плавсредств.
Но Гатчинский дворец не только для нас, детей, но и для большинства жителей города долго был недоступен и овеян тайнами. У памятника оказалась сложная судьба. Музей во дворце был создан 19 мая 1918 года и юридически никогда не прекращал своего существования. В сентябре 1941 года город оккупировали нацистские войска, выбить которые удалось только в январе 1944-го. Во время освобождения дворца и после, когда сработали мины замедленного действия, в здании произошел пожар.
В результате сгорели ценнейшие интерьеры XVIII века в центральном корпусе и залы XIX века в Арсенальном каре. Но стены, облицованные местным, гатчинским камнем, выстояли… После войны стали постепенно восстанавливать дворцово-парковые ансамбли — сначала в Павловске, потом Петергофе и Царском Селе. Гатчинский дворец шесть долгих лет ждал решения своей судьбы. В городе еще находились воинские части, сюда постепенно возвращались из эвакуации жители.
И всех интересовало будущее этого крупнейшего до войны музея. Ведь более 12 тысяч самых ценных экспонатов летом 1941 года эвакуировали в город Сарапул Удмуртской ССР и в Исаакиевский собор в Ленинграде, откуда они после войны вернулись. Удалось собрать и часть вещей, ко торые находились в самом городе. В основном это были предметы мебели, похищенные нацистами для использования во время оккупации и размещенные в занятых ими домах горожан. Постепенно возвращались и экспонаты, найденные в Германии.