Современные проблемы в торгово-экономических (и политических) отношениях между Европейским союзом и Саудовской Аравией можно объяснить множеством факторов. Можно сказать, что выгоды от развития их внешнеторговых связей имеют некоторые крупные компании в Европе. Поэтому они болезненно реагируют на любые перемены, так или иначе имеющие отношение к геополитике. К ним относятся прежде всего разглашение в СМИ того или иного конфликта, пропаганда ЕС против КСА, введение санкций против других участников торгово-экономических отношений, в которых состоит ЕС.
Поскольку Европейский союз как крупнейшее по величине в мире торгово-экономическое сообщество оказывает большое влияние на мировую экономику, становится актуальным вопрос о рассмотрении механизмов, которые работают в связях между ЕС и Саудовской Аравией. На этом примере отчетливо видны все слабые и сильные стороны европейской внешнеторговой политики, затрагивающей прежде всего важные вопросы по торговле углеводородами.
Следует начать с того, что конфликты между торгово-экономическими партнерами никогда не начинаются непосредственно после проявления определенного повода. Так, убийство журналиста Джамаля Хашогги 2 октября 2018 г. не стало причиной, повлекшей за собой смену отношения ЕС к Саудовской Аравии [5].
С некоторой уверенностью можно сказать лишь то, что случившееся событие было только поводом для начинающихся перемен во внутренней и внешней политике Саудовской Аравии. Как известно, КСА по инициативе наследного принца Мухаммада ибн Салмана ас-Сауда весной 2016 г. приняло новый экономический курс, известный как Стратегия VISION 2030 [1, 7]. Для стран ЕС она означает, что страна переходит на путь диверсификации экономики, чтобы не рассматривать нефть как основной источник доходов для королевства.
Предполагается [7], что такая стратегия реализуется своевременно, когда ВВП Саудовской Аравии достиг самого высокого показателя среди арабских стран (646 млрд долл. США). Это позволяет теперь стране решить ряд существенных для нее проблем, которые затрагивают торгово-экономические вопросы, но все-таки не настолько, чтобы поддерживать отношения с ЕС на менее выгодных для нее условиях. Приоритетнее для страны будет инвестирование ресурсов бюджета в альтернативные отрасли, доходы от которых, по некоторым подсчетам, будут увеличены в 6 раз и достигнут 267 млрд долл. США. В общей сложности в программе VISION 2030 показано 80 проектов в сферах, не связанных с нефтедобычей и рынком углеводородов, на общую сумму 23,7 млрд долл. США.