Музей и книга, или — шире — книжная культура, безусловно, вещи, неотрывно связанные между собой. Книга в ее современном понимании и музей уходят корнями в одно и то же время — Гуттенбергову эпоху. Оттуда мы отсчитываем путь массового распространения книжности, близко к этому и начало родословия галерей и кабинетов, чуть позже эволюционирующих в музеи современного типа. Трудно представить себе любой, пусть самый необычный, музей без книг. Это и ценный экспонат, и научная основа для создания экспозиции и, конечно, многое другое. А сам музей, позволяя себя читать, представляет собой особый текст, донося до нас ценные высказывания науки и культуры.
В обыденной жизни все чаще слышатся высказывания о закате эры книг, а музеи многим представляются пустыми пространствами, где можно услышать гулкое эхо одиноких шагов музейной бабушки-смотрительницы. Все вместе — и музей, и книга — словно пересыпаются слоями пыли, под которыми их хоронит массовая медиакультура.
Но наряду с этим многие музейные специалисты говорят о музейном буме в нашей стране (и, конечно, успехах музеев за границей). Развиваются государственные музеи, планируются и осуществляются реконструкции старых музейных объектов и открытия новых площадок, стараются не отставать от государственных (а где-то и превосходят) музеи частные (некоторым аспектам их работы был посвящен февральский номер журнала). Продолжают работу благотворительные фонды по поддержке музейных проектов. Но остается открытым вопрос о том, каким образом музей может помочь книге и чем она отблагодарит музей?
Наш номер — о «людях Гуттенберга», тех, кто объединяет книжность и музейность, учит создавать музей как текст, продлевает век, родившийся под прессом печатного станка, пытаясь избежать участи «последних из могикан». Центральный материал номера, интервью об открытии детского центра в Государственном музее истории российской литературы им. В.И. Даля, — пример продолжения совместной жизни книги и музея, опыт оживления книжного мира и, возможно, способ продлить прекрасную эпоху.