Весь 2024-й в нашей финансово-экономической сфере прошел под знаком регулярного повышения Банком России ключевой ставки — она выросла от 16 до 21 %. Это рекорд двадцатилетия. Выше ключевая ставка (или ставка рефинансирования) поднималась только в самом начале «нулевых» и в 1990-е. Что интересно, в рамках G20 более жесткая кредитно-денежная политика сейчас осуществляется только в Турции и Аргентине, где ключевая ставка доросла до 50 и 32 % соответственно. При этом в мировом «антирейтинге» четвертое и пятое место со значительным отрывом от России занимают Бразилия (12,25 %) и Мексика (10 %). Во всех остальных странах большой двадцатки ключевая ставка однозначная.
Руководство Центробанка объясняет свои решения необходимостью бороться с инфляцией, которая у нас к концу года приблизилась к 10 %, что, конечно, не может не беспокоить. Иное дело, что усилия Банка России по обузданию инфляции пока не принесли должного результата. За весь период роста ключевой ставки в последнее время инфляция удвоилась, и темпы ее роста пока не позволяют давать оптимистические прогнозы.
Ряд экспертов считают, что Банк России в данном случае действительно «жонглирует» причиной и следствием. И в итоге рост ключевой ставки, не решая проблему инфляции, создает новые сложности для экономического роста в России. Коротко обозначим данные противоречия.
Основными факторами экономического роста в последние годы были СВО и импортозамещение (в том числе связанные с ними государственные инвестиции), а также все отрасли строительства, включая дорожную, промышленную, инфраструктурную и жилищную. Бюджетные вливания, использование Фонда национального благосостояния (ФНБ) на инфраструктурные проекты, а также многочисленные и разнообразные меры господдержки позволили не только обеспечить опережающий промышленный рост, но и создать новые отрасли народного хозяйства, начиная с производства беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) и заканчивая искусственным интеллектом.
При этом очевидно, что поддержка экономического роста невозможна без кредитования национальной экономики. И казалось бы, для этого есть все возможности, начиная с наличия пусть и ограниченной денежной массы и заканчивая эффективными современными инвестиционными банками, а также институтами развития. Но в условиях запредельной ключевой ставки все эти инструменты перестают работать, поскольку кредит имеет фактически запретительную для потенциального потребителя цену.
Данная ситуация ударяет как по реальному сектору, так и, например, по ипотечному кредитованию. Получается, оба фактора экономического развития в текущей кредитно-финансовой ситуации оказываются под угрозой. При неблагоприятном развитии событий у нас начнется стагнация и в промышленном производстве, и в строительстве, что может привести к сокращению темпов экономического роста, а в перспективе — и к падению доходов населения.
Вы спросите, как же быть с инфляцией? Начнем с того, что небольшая инфляция (скажем, до 5 %), в принципе, органична для рыночной экономики, основанной на кредите и экономическом росте. Удержание в данных параметрах наиболее эффективно реализуется не сокращением спроса (что и осуществляет ЦБ РФ), а расширением предложения. Чем больше различных разнообразных товаров и услуг на рынке, тем меньше оснований для скачка цен.
Данный подход может быт реализован прямо сейчас на основе как минимум двух обстоятельств: роста бюджетных расходов (включая средства ФНБ) и эмиссии цифрового рубля для модернизации экономики и обеспечения инфраструктурного развития. Оба инструмента направлены на удовлетворение внутреннего спроса, а также на содействие экспорту наших производителей. Объем рынка имеет ключевое значение для экономики. Мы в настоящее время не только не освоили свой внутренний рынок, но и минимально не реализовали открывающиеся возможности глобального экономического развития. Кстати, Народный банк Китая имеет несколько ставок для разных отраслей и видов экономической деятельности, что позволяет ему гибко реагировать на ситуацию и поддерживать национальный экономический рост.
Неужели, нынешняя политика Центробанка прямо противоречит ценностям национального экономического возрождения и препятствует нашему экономическому росту?.. В этой ситуации решительных мер правительства и парламента по повышению конкурентоспособности отечественной экономической системы может оказаться недостаточно, а значит, могут потребоваться организационные и политические выводы.
В заключение хочу напомнить, что МВФ регулярно обновляет прогнозы о мировом экономическом росте. Как мы уже знаем, в 2024 г. объем валового внутреннего продукта по паритету покупательной способности в России составил рекордный объем, позволивший нашей стране уверенно занять четвертое месте в мире после Китая, США и Индии. Ни Япония, ни Германия, ни другие страны так называемой «Большой семерки» по данному показателю больше не конкуренты: в прогнозируемой перспективе нам не приходится ждать оттуда «сюрпризов».
Но нашим конкурентом по росту ВВП по ППС уверенно становится новый партнер БРИКС — Индонезия, которая демонстрирует не только рост населения (уже 280 млн человек!) и поступательное экономическое развитие. По прогнозам МВФ, в 2029 г. Индонезия может обогнать нашу страну по обозначенному показателю и занять четвертое место в мире в данном рейтинге. Если в нашей стране в 2024 г. экономический рост составил 3,6 %, то в Индонезии — 5 %. Арифметически разница невелика, но с учетом масштабов экономики и постоянного характера данного роста обозначенный разрыв может сыграть решающее значение. Добавлю, что ключевая ставка в Индонезии — всего 6 %. Может быть, стоит внимательнее присмотреться к опыту динамично развивающихся и растущих экономик Глобального Юга?..