Преддверие третьего десятилетия XXI столетия знаменуется трансформацией современного мирового порядка, обусловленного закатом сформировавшейся в post-cold период американоцентричной системы международных отношений. Начавшийся в 90-гг. XX столетия американский проект глобализации достиг своего апогея в первом десятилетии XXI столетия в период первого президентского срока в США Дж. Буша-мл. и с того времени начал неуклонно деградировать, сопровождая этот процесс эскалацией конфликтности и политической турбулентности как регионального, так и глобального уровня.
Претензии США на глобальное лидерство предопределили их вовлеченность (непосредственно или косвенно) практически во все наиболее значимые кризисы не только глобального, но и регионального, а также локального характера, значительная из которых ими же и инициировалась.
В результате участие США в мировых политических процессах приняло беспрецедентно интровертный характер. Если ранее, в период холодной войны, американское вмешательство во внутренние дела других государств ограничивалось, как правило, сферами влияния, определенными Ялтинско-Потсдамскими соглашениями, то после 1990 г. в зону интересов США попали практически все страны мирового сообщества.
При этом сами Соединенные Штаты возложили на себя не столько ответственность за правопорядок на глобальном уровне, сколько право определять его тренды, судить, казнить и миловать страны и народы, ставшие объектом их внешней политики.
Примерно в этот же период американский футуролог Ф. Фукуяма и ряд других ученых-неоконов (неоконсерваторов) теоретически обосновали не только привлекательность однополярного Pax Amеricana, но и его неизбежность [10, 11, 14, 15]. С окончанием холодной войны, по мнению Ф. Фукуямы и его сторонников, завершилась и эпоха конкуренции. Наступил своего рода «конец истории», точнее, конец ее смысла, по крайней мере конкуренции, поскольку даже в случае продолжения или возникновения каких-то политических, религиозных или этнических конфликтов их потенциал будет в период «новой» эры международных отношений незначительным или даже отсутствовать по причине отсутствия смысла их продолжения или начала. Смысл потенциальных войн исчезает, так как враждующие стороны должны с наступлением «новой» эры разделять единые принципы сосуществования в мировом пространстве. В качестве таковых принципов, по мнению идеологов «нового мирового порядка», должны были выступать принципы либеральной демократии, являющейся, по их мнению, «идеальной формой человеческого общежития, и которая даже в перспективе не может быть радикально улучшена» [8].