Программа поездки была подробно обсуждена в Политбюро. Срок ее устанавливался примерно в три месяца. Один месяц отводился на переговоры в Советском Союзе о заключении экономического договора; второй — на поездку по Советскому Союзу и другим социалистическим странам; третий — для отдыха.
Характерно, что в московскую поездку, где предстояли исключительно важные встречи для Китая, переговоры, Мао Цзэдун решил не брать с собой не только советников, руководящих советников ЦК и правительства, но даже небольшой рабочий аппарат. В поездке его сопровождал только его помощник — профессор Чень Бода. Это решение Мао Цзэдуна следует рассматривать как желание провести встречу со Сталиным без свидетелей с китайской стороны. Такая мысль подтверждается и тем, что перед самым отъездом из Пекина Чжоу Эньлай от имени Мао Цзэдуна обратился ко мне с просьбой взять с собой Николая Трофимовича Федоренко, который был у меня в группе советником и переводчиком, для перевода его переговоров со Сталиным и с другими лидерами нашей Коммунистической партии. Он боялся какого-нибудь унижения, неравенства и не хотел, чтобы были свидетели. Он терялся, боялся встречи со Сталиным. Почему? Потому что Мао был буквально в полном смысле слова профан в области экономики. Он не знал теории, теоретически был неподготовлен в экономическом отношении; он совсем был профаном в практике в области экономики. И он боялся встречаться и разговаривать по этим вопросам. Он готовился для встреч и разговоров, рассчитывая на мою помощь по всем вопросам, и не хотел, чтобы китайские товарищи видели его приниженным. Поэтому такую позицию он и занимал. Ему мог бы помочь сын, Сергей Мао, который хорошо знал русский язык, так как вырос и получил образование в Советском Союзе. Но именно с ним-то и был связан самый печальный для меня эпизод за все время подготовки к поездке.
Сергею очень хотелось поехать в СССР, побывать не только в Москве, но и в Иванове, где прошло его детство, он считал этот город своей второй родиной. Но отец не захотел взять с собой и сына. Сергей обратился ко мне с просьбой переубедить отца, добавив: «Вам он не откажет».