— Ирина Михайловна, каким образом Россия стала участвовать в деле возвращения памятников Парфенона?
— Основы деятельности организации International Association for the Reunifi cation of the Parthenon Sculptures (Международная ассоциация по возвращению памятников Парфенона) были заложены еще в прошлом веке легендарной певицей и выдающимся министром культуры Греции Мелиной Меркури. После ряда инициатив она подняла вопрос о возвращении скульптур Парфенона в Грецию. Однако до сих пор Великобритания не возвращает скульптуры. Ассоциация, как следует из названия, интернациональная, сейчас в нее входят 26 стран-участниц. Последние годы российский комитет находился в состоянии анабиоза. Изначально его возглавлял скульптор Николай Багратович Никогосян, затем директор Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А.В. Щусева Давид Саркисян. После смерти Саркисяна я возглавила музей архитектуры, и греческая сторона попросила меня принять эстафету и возглавить российский комитет.
Обычно к любым приглашениям я отношусь не автоматически. Изначально я считала, что не могу этим заниматься, поскольку не являюсь специалистом по античности. Но греки проявили настойчивое желание, и я поняла, что не имею права отказываться. Вообще, Парфенон — это любовь архитекторов, в том числе и моя, с первого курса института. Сейчас мне понятно, что нужно сделать все, что в наших силах, для помощи в общем деле. Интернациональная организация весьма активна, существует постоянная переписка, проходят конференции, составляются различные обращения, вплоть до писем Елизавете II.
— Как вам кажется, почему ситуация с памятниками Парфенона привела к созданию международной организации и не осталась в рамках двухсторонних отношений Великобритании и Греции?
— Всё-таки Парфенон — это всемирное достояние. И сейчас мир понял, что есть общечеловеческие ценности. Культурные сообщества объединяются в интересах всего мира. Если мы себя относим к мировому культурному сообществу, то это сделать необходимо.