Статья поступила 26.05.2025.
Статья одобрена к публикации 16.06.2025.
Литературное наследие одного из ярчайших представителей революционного авангарда — кинорежиссера Дзиги Вертова (1896–1954) как минимум неординарно и довольно обширно: стихи, сценарии, манифесты, статьи, дневники, письма. Публицистика занимает в нем особое место, поскольку в свое время произвела на современников сильнейшее впечатление, какое производили, выходя на экран, и созданные им в 1920-е гг. фильмы «Кино-Глаз», «Шагай, Совет», «Симфония Донбасса», «Человек с киноаппаратом» и др.
В предисловии ко второму тому фундаментального издания «Дзига Вертов. Из наследия», представляющего в числе прочего и литературную составляющую деятельности лидера киноков, Дарья Дружкова предлагает разделить весь корпус вертовской публицистики на «собственно тексты и, условно говоря, анти-тексты» [5, c. 3]. Соответственно, к первой группе, объединяющим принципом которой является «за» (то есть «провозглашение, обоснование и уточнение принципов Кино-Глаза»), относятся прежде всего манифесты и программные выступления 1922–1925 гг., ко второй — все то, что написано позже и является ответом на всевозможную критику как текстов, так и фундаментальных позиций киноков вообще (то есть «тексты строятся, отталкиваясь именно от противного мнения»).
Такое «риторическое» деление, определяющее характер дискурса, динамику авторской интенции, вполне логично и корректно. Однако, в целом принимая его, необходимо сделать и следующий шаг, позволяющий толковать вертовские тексты в аксиологическом контексте — как отражение его ценностных представлений о себе и своих немногочисленных соратниках, об исторической миссии революционного авангарда вообще. Особое место среди них, несомненно, занимают публикации, обладающие особым «статусом словесных деклараций» [6, с. 130]. Манифесты киноков «Мы» (1922) и «Киноки. Переворот» (1923), а также некоторые другие тексты для печати и выступлений Вертова предоставляют нам широкое поле для таких толкований, в том числе и в религиозном аспекте.