Перефразируя сегодня бессмертные строки К. Маркса и Ф. Энгельса, можно сказать: «Призрак глобальной войны бродит, но не по Европе, а по всему миру». Наверное, нет ни одного уважающего себя политолога, который не высказался бы на эту тему. Сегодня никто не хочет глобальной «горячей» войны, хотя холодные войны, трансформировавшиеся в так называемые гибридные, стали привычной реальностью.
Вместе с тем стоит задуматься над очень простой темой: если раньше, чтобы начать войну, необходимо было приводить в движение большие человеческие массы, тысячи единиц техники, то сегодня она может начаться в результате простого нажатия кнопки или клавиши клавиатуры компьютера. И нет гарантии, что это произойдёт не под влиянием эмоций или необоснованной уверенности в безнаказанности того, кто ее развяжет.
В своей книге «Мировой порядок» Г. Киссинджер писал: «Каждая эпоха имеет свой лейтмотив, набор убеждений, который вдохновляет или утешает человека, предоставляет ответы на множество текущих вопросов» [1]. Эти слова как нельзя лучше относятся к дипломатии, которая является одним из высших проявлений человеческой деятельности в сфере общения.
Трудно спорить с тезисом о том, что в средние века роль лейтмотива играла религия, в эпоху Просвещения — рационализм, а в XIX–XX вв. — национальные интересы в сочетании с пониманием истории как движущей силы. Очевидно, что сегодня такими определяющими факторами являются наука и технология, формирующие мировую среду.
Во второй половине XX в. именно наука и технология позволили создать ядерное оружие, обладание которым формировало международные отношения, базирующиеся на биполярности мира: СССР с его союзниками и США с их сателлитами.
По образному выражению Г. Киссинджера, «возможность взаимного уничтожения превратилась в механизм поддержания мирового порядка» [1]. В этой связи, когда во время холодной войны СССР и США регулярно бросали друг другу вызовы это был блеф, фантомные угрозы за исключением, пожалуй, Карибского кризиса. Таким образом, в условиях ядерного сдерживания ключевое значение имели обычные вооружения, а дипломатия действовала в привычной среде традиционными методами. Таковы были реалии второй половины XX в. и первого десятилетия нынешнего.