История борьбы с коррупцией в России была длительной и разнонаправленной: то законодатель, всячески порицая взятки и иные подношения, вводил в отношении правонарушителей крайне жесткие санкции, предусматривающие ответственность за получение любых денежных (или иных) предоставлений; то правоприменитель использовал предоставленные законодателем нормы достаточно избирательно и малочисленно (поэтому фактических привлечений субъектов к уголовной ответственности было немного).
Такая политика, наложившись на отечественную ментальность, предусматривающую в течение длительного времени применение «кормлений» и иных подношений чиновникам, привела к серьезному юридико-идеологическому перекосу: с одной стороны, коррупция не поощрялась в государственном управлении, с другой — лихоимство (взяточничество) фактически существовало, что приводило к деформации имеющихся институтов.
Борьба с коррупционными проявлениями в национальном праве началась достаточно давно.
В Новгородской и Псковской судных грамотах «взятка» как один из элементов коррупции не одобрялась, однако санкций за нарушение требований не было: «кормления» (то есть фактическое содержание за счет населения чиновничества) считались юридически обоснованными. В то время национальное право и этикет считали возможным использовать подношения или дарения при общении с великим князем, волостелем (например, при разрешении вопросов в ходе судопроизводства), а также иными чиновниками (традиция закрепляла необходимость «кормления» «своих» служащих в честь великих православных праздников). Исследователи указывают, что, кроме «кормлений», действовала еще и система подарков: «...Кроме того, население не скупилось на подарки и подношения, которые в последующем делились между представителями князя» [1].
Первичные попытки ограничения объемов коррупции за счет введения грамотной санкционной политики были предприняты лишь Иваном III в Белозерской уставной грамоте: царь попытался регламентировать максимальные размеры «кормлений» на местах. В дальнейшем в Судебнике 1497 года был закреплен запрет на «посулы» в ходе судебных разбирательств — вместо тайных (латентных) платежей установлены жесткие судебные пошлины: «Судити суд бояром и околничим. А на суде быти у бояр и у околничих диаком. А посулов бояром, и околничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати; також и всякому судне посула от суда не имати никому».