Термин «синдром эмоционального выгорания» (СЭВ) (англ. burnout) ввел в обиход американский психиатр Герберт Фрейденбергер в 1974 г. О его актуальности и распространенности в настоящее время свидетельствует факт, упомянутый Т.А. Макаровой в работе «Синдром эмоционального выгорания»: «…в 2014 г. некоторые бельгийские работодатели внесли «выгорание на работе» в число страховых случаев, а в 2016 г. Бельгия одной из первых стран признала выгорание профессиональной травмой. Выгорание также считается поводом для оплачиваемого листка нетрудоспособности и в таких странах, как Германия, Голландия, Испания» [7].
Широкому распространению данного синдрома способствует ряд обстоятельств, важнейшим из которых является социальная нестабильность, неуверенность в своем будущем, в социальном и материальном положении, гарантированности рабочего места. Обостряется конкуренция за престижную и высокооплачиваемую работу [4]. Быстро меняются запросы рынка труда. Падает рейтинг ряда социально значимых профессий, в т. ч. медицинских работников, учителей, ученых. Рост социально-психологической напряженности в обществе ведет к изменениям в характере социальных контактов. Согласно работе В.М. Лымаренко «Патогенетические механизмы психовегетативных дисфункций при возрастном хроническом профессиональном стрессе у врачей поликлинических учреждений», люди, не имея возможности «выплеснуть» отрицательные эмоции на работе и в семье, нередко позволяют это в учреждениях здравоохранения и образования, в которых и без того существуют условия для развития этого синдрома [6].
Традиционно более подвержены развитию СЭВ люди профессий «человек — человек», постоянно сталкивающиеся в профессиональной деятельности с необходимостью тесного общения, к числу которых относятся медики и преподаватели. Их работа (в числе прочего) связана с высокой ответственностью за здоровье и жизнь [12–14]. Она сопряжена с большой эмоциональной нагрузкой, имеет достаточно неопределенные критерии успеха, связана со стрессовыми ситуациями, в т. ч. в процессе социального взаимодействия с пациентами (учениками, студентами), проникновения в суть их проблем. При этом имеет место фактор личной незащищенности и медицинских работников, и педагогов.