По всем вопросам звоните:

+7 495 274-22-22

УДК: 615.8-616.5

Применение Nd:YAG лазера (1064 нм) у пациентов с эритемато-телеангиэктатическим подтипом розацеа

Круглова Лариса Сергеевна доктор медицинских наук, профессор кафедры дерматовенерологии и косметологии, ФГБУ ДПО «Центральная государственная медицинская академия» Управления делами Президента РФ, E-mail: kruglovals@mail.ru
Шаршунова Анастасия Александровна врач-ординатор кафедры дерматовенерологии и косметологии, ФГБУ ДПО «Центральная государственная медицинская академия» Управления делами Президента РФ
Софинская Галина Викторовна врач-дерматовенеролог, соискатель кафедры дерматовенерологии и косметологии, ФГБУ ДПО «Центральная государственная медицинская академия» Управления делами Президента РФ

Актуальность. Розацеа — неинфекционное заболевание кожи полиэтиологической природы, которым в России страдает до 5% населения. Большая социальная значимость обусловлена хроническим течением, а также снижением качества жизни пациента при отсутствии постоянного наблюдения и поддерживающей корректирующей терапии. Значимая роль в патогенезе заболевания принадлежит сосудистой патологии. В настоящее время местная лазеротерапия неодимовым лазером с длиной волны 1064 нм представляется наиболее оптимальной с точки зрения эффективности и переносимости, отсутствия системных побочных явлений, а также не имеющей ограничений по фототипу кожи пациента. Материал и методы. Под наблюдением находились 10 пациентов, из них женщин — 100%, с эритемато-телеангиэктатическим подтипом розацеа. Медиана возраста составила 55,4±4,3 года. Каждому пациенту была назначена местная монотерапия Nd:YAG лазером (1064 нм). Для оценки эффективности использовались данные измерения среднего показателя эритемы кожи обеих щек пациента с использованием Multi Skin Test Center MC 750, а также фотоизмерения сосудистого компонента кожи лица с помощью системы Reveal Imager (Canfield) до и через одну неделю после завершения курса терапии; кроме того, полученные результаты оценивались по данным индекса дерматологического статуса IGA (от 0 до 5 баллов) и качества жизни пациентов (ДИКЖ) до и через одну неделю после завершения курса терапии. Всего было проведено от трех до четырех сеансов терапии в зависимости от достижения клинического эффекта. Результаты исследования. Монотерапия неодимовым лазером (1064 нм) обладает выраженным терапевтическим эффектом при эритемато-телеангиэктатическом подтипе розацеа. После лечения была констатирована клиническая ремиссия у семи из 10 пациентов, у трех пациентов из 10 достигнуто значительное улучшение, что подтверждается положительной динамикой индекса дерматологического статуса (IGA), ДИКЖ, а также аппаратных и фотоизмерений. Клинически значимых побочных эффектов в ходе лечения выявлено не было.

Литература:

1. Адаскевич В.П. Акне и розацеа. — СПб.: Ольга, 2000. — 132 с.

2. Бауманн Л. Косметическая дерматология. Принципы и практика / Пер. с англ.; под ред. Н.Н. Потекаева. — М.: МЕДпресс-информ, 2012. — С. 253–261.

3. Дейвид Дж. Голберг. Лазеро- и светолечение. Т. 2. Омоложение кожи. Лазерная шлифовка. Лазерная терапия у пациентов с темной кожей. — Рид Элсивер, 2010.

4. Европейское руководство по лечению дерматологических заболеваний / Под ред. А.Д. Кацамбаса. — М.: Лотти, 2008; пер. с англ. В.П. Адаскевича. — М.: МЕДпресс-информ, 2014. — 736 с.

5. Курдина М.И., Потекаев Н.Н., Самгин М.А. Розацеа. Учебное пособие. — 1999. — 24 с.

6. Михайлова Н.А. Лазеры и IPL-системы в лечении сосудистой патологии // KOSMETIK international journal. — 2013. — № 2. — С. 66–73.

7. Потекаев Н.Н. Розацеа. — СПб.: Невский диалект, 2000. — 144 с.

8. Потекаев Н.Н., Круглова Л.С. Лазер в дерматологии и косметологии. — М.: МДВ, 2012. — С. 51–63, 174–177.

9. Слесаренко Н.А., Леонова М.А., Бакулев А.Л., Давыдова А.В., Слесаренко Н.С., Каткова И.О. Роль Helicobacter pylori как триггерного фактора в развитии розацеа и влияние ее эрадикации на течение дерматоза // Вестник дерматологии и венерологии. — 2012. — № 2. — С. 33–39.

10. Alam M., Voravutinon N., Warycha M. et al. Comparative effectiveness of nonpurpuragenic 595-nm pulsed dye laser and microsecond 1064-nm neodymium:yttrium-aluminum-garnet laser for treatment of rosacea, J Am Acad Dermatol. Sep 2013; 69 (3): 438–443.

11. Boixeda de Miquel D. et al. Effect of Helicobacter pylori eradication therapy in rosacea patients // Rev. Esp. Enferm. Dig. 2006. Vol. 98. P. 501–509.

12. Crawford G.H., Pelle M.T., James W.D. Rosacea: I. Etiology, pathogenesis, and subtype classification. J Am Acad Dermatol. 2004 Sep; 51 (3): 327–41.

13. Del Rosso J.Q., Gallo R.L., Tanghetti E., Webster G., Thiboutot D. An evaluation of potential.

14. Del Rosso J.Q., Gallo R.L., Tanghetti E. et al. An evaluation of potential correlation between pathophysiologic mechanisms, clinical mani-festations, and management of rosacea // J Clin Aesthet Dermatol 2012; 5 (3): 16–25.

15. Del Rosso J.Q., Gallo R.L., Tanghetti E. et al. An evaluation of potential correlation between pathophysiologic mechanisms, clinical mani-festations, and management of rosacea. Cutis 2013; 91 (suppl 3): 1–8.

16. Del Rosso J.Q., Thiboutot D., Gallo R. et al. Consensus recommendations from the American Acne & Rosacea Society on the management of rosacea, part 1, 5: 2013.

17. Elewsky B., Draelos Z., Dreno B. Rosacea — global diversity and optimized outcome: proposed international consensus from the Rosacea International Expert Group. JEADV 2011; 25: 188–200.

18. Garnis-Jones S. Psychological aspects of rosacea. J Cutan Med Surg 1998; 2 (Suppl. 4): 4–9.

19. Gupta M.A. et al. Comorbidity of rosacea and depression: an analysis of the National Ambulatory Medical Care Survey and National Hospital Ambulatory Care Survey-Outpatient Department data collected by the U.S. National Center for Health Statistics from 1995 to 2002 // Br. J. Dermatol. 2005. Vol. 153, № 6. P. 1176–1181.

20. Jarmuda S., O’Reilly N., Zaba R., Jakubowicz O., Szkaradkiewicz A., Kavanagh K. Potential role of Demodex mites and bacteria in the induction of rosacea. J Med Microbiol. 2012; 61 (pt 11): 1504–1510.

21. Powell F.C. Rosacea. N. Engel J. Med. 2005; 352: 793–803.

22. Tan J., Berg M. Rosacea: Current state of epidemiology // J. Am. Acad. Dermatol. 2013. Vol. 69.

23. Wilkin J., Dahl M., Detmar M., Drake L. et al. Standard classification of rosacea: Report of the National Rosacea Society Expert Committee on the Classification and Staging of Rosacea. J Am Acad Dermatol. 2002 Apr; 46 (4): 584–7.

24. Wilkin J. et al. Standard grading system for rosacea: report of the National Rosacea Society Expert Committee on the classification and staging of rosacea // J. Am. Acad. Dermatol. 2004. Vol. 50, № 6. P. 907–912.

25. Zouboulis C., Katsambas A., Kligman A. Pathogenesis and Treatment of Acne and Rosacea / ed. C.C. Zouboulis, A.D. Katsambas, A.M. Kligman. Berlin, Heidelberg: Springer Berlin Heidelberg, 2014.

По современным представлениям, розацеа (L71.0 по МКБ 10) — это хроническое рецидивирующее воспалительное заболевание мультифакторной природы, в основе развития которого преобладают ангионевроз и иммунные нарушения, которое характеризуется поражением преимущественно кожи лица в виде эритемы, папуло-пустулезных элементов [13; 21]. Особенностями данного дерматоза, имеющими клиническое значение, являются наличие подтипов розацеа с преобладанием в клинической картине тех или иных симптомов, прогредиентное течение и рефрактерность к проводимой терапии [7].

Розацеа относится к широко распространенным воспалительным заболеваниям, которым подвержены лица обоих полов (преимущественно женщины) в возрасте 30–50 лет, имеющие определенную генетическую предрасположенность к транзиторному покраснению кожи лица, реже — шеи и так называемой «зоны декольте». В странах Европы заболеваемость розацеа составляет от 1,5 до 22%, в России, по последним данным (исследование RASE, 2015), — 5% [21]. В мировой практике на долю розацеа приходится в среднем около 5% всех дерматологических диагнозов [19].

Розацеа представляет собой ангионевроз, локализующийся преимущественно в зоне иннервации тройничного нерва. Этиология определяется совокупностью факторов: генетическая предрасположенность, I и II фототип кожи по Фитцпатрику, реализующиеся под воздействием триггерных факторов. Основными в патогенезе розацеа являются:

— дисфункция врожденного и адаптивного иммунитета [1; 14; 17];

— нарушение нейрососудистой регуляции — функциональная недостаточность и дилатация мелких сосудов, ведущая к хроническому проникновению воспалительных веществ в дерму [17; 24];

— повышенное размножение клеща Demodex folliculorum, имеющее место при повышении температуры кожи всего на 1 °C в результате расширения сосудов и создающее дополнительный «порочный круг» патогенеза розацеа [5; 20];

— сопутствующие физико-химические изменения в соединительной ткани дермы и изменения сально-волосяного аппарата;

Для Цитирования:
Круглова Лариса Сергеевна, Шаршунова Анастасия Александровна, Софинская Галина Викторовна, Применение Nd:YAG лазера (1064 нм) у пациентов с эритемато-телеангиэктатическим подтипом розацеа. Физиотерапевт. 2017;2.
Полная версия статьи доступна подписчикам журнала
Язык статьи:
Действия с выбранными: